Я зажгла настольную лампу, и, воровато оглядевшись, подошла к картине, за которой скрывался сейф.
«Мне требуется всего пара минут», – успокаивала я себя, – «возьму в руки шкатулку, и, если ничего не произойдет, верну её на место. А если она, всё-таки, артефакт…»
Я зажмурилась. Думать, что случится дальше, не хотелось. И, чтобы не лишиться последнего мужества, я быстро набрала шифр, показанный Климовым, и распахнула металлическую дверцу.
Шкатулку я заметила сразу. Она лежала чуть в стороне от бархатных коробочек и футляров. Спустя мгновение мои дрожащие пальцы коснулись её.
И… ничего. Я не ощутила боли, к которой готовилась. Но, сказать, что ничего не случилось, тоже нельзя. По моей руке пробежало тепло, накрывая меня с головой.
А потом пришли видения, разрозненные и хаотичные, они выстраивались в одну цельную картину. Картину моего прошлого.
…Оказалось, я выросла в Подмосковье. Меня воспитывала бабушка. Странными способностями я обладала с детства, могла залечить рану, внушить что-либо другому человеку, изгнать потустороннюю сущность и том подобное. Но, я редко использовала эту силу. Бабушка считала, что вмешиваться в чужую судьбу, не только некрасиво, но ещё и опасно. Она боялась, что, однажды обо мне узнают криминал или спецслужбы, и заставят работать на себя.
Поэтому я старалась не выделяться из толпы. Но это оказалось непросто. Сила, которую не используешь, всё равно, что колодец, из которого не черпают воду. Вода начинает гнить, покрываться ряской, а затем колодец пересыхает.
Так случилось и со мной. Однажды, разозлившись, я едва не искалечила человека, который уволил меня с работы, не заплатив денег.
После этого я поняла, что придётся использовать дар, или он меня уничтожит. Вместе с теми людьми, кто окажется рядом.
Я начала брать заказы через Интернет. Ничего особенного – найти потерявшуюся вещь, подсказать человеку, чем ему лучше заниматься в жизни, и тому подобное. Но я отказывала тем, кто хотел приворожить парня или избавиться от врага.
А потом заболела бабушка. Увы, я не могла исцелить её, как ни старалась.
И тогда я взяла выгодный заказ. Мужчина предлагал огромные деньги за… старинную шкатулку. Ту самую, что я сейчас держала в руках.
Я вспомнила фотографию шкатулки, которую показал мне заказчик, и у меня не осталось никаких сомнений.
…Я едва не рассмеялась. Какая насмешка судьбы! Первый раз в жизни я решила помочь человеку получить чужую вещь. И теперь я должна обокрасть Эльдара Климова, кто помог мне в трудную минуту. Кто поселил меня в своем доме. И кто мне по- настоящему нравится.
Я медленно закрыла сейф.
Зачем заказчику нужна эта шкатулка? Какой силой она обладает? Хотя, это не важно. Нужно решить, что мне делать дальше?
Признаться Эльдару я не могла. Я согласилась проникнуть в его дом и украсть семейную реликвию. Этого достаточно, чтобы он меня возненавидел. Продолжать жить, как раньше? Не получится, заказчик знает, где я, и сделает всё, чтобы рассчитаться с обманщицей. Или пошлет за артефактом кого-то другого.
Передать ему шкатулку?
В груди снова кольнуло. Словно предупреждая меня. Но я и сама понимала, что отдавать артефакт такой силы в чужие руки нельзя. Кто бы ни был заказчиком, он не станет хранить шкатулку в сейфе, как Климов. Он откроет её или же сломает. И, к чему это приведет, даже представить страшно.
У меня оставался один выход. Сжимая в руке шкатулку, я вышла из библиотеки.
***
Я вышла из скупки, где сдала золотой браслет, подаренный Климовым. Мне заплатили сумму, достаточную, чтобы прожить полгода, особо не нуждаясь. Думаю, украшение стоило намного дороже, но у меня нет возможности торговаться или искать более выгодного покупателя.
Теперь дело за малым – снять квартиру, хозяин которой не будет проверять моих документов, и затаиться на время. Жаль, что я так и не узнала, кто меня нанял. При нашей короткой встрече он представился вымышленным именем и тщательно замаскировался, приклеив усы, бороду, надев парик. Но, мне казалось, что я его где-то видела. Значит, это кто-то из близких Климову людей.
Если я узнаю, кто он, будет проще вычислить его слабое место и убедить оставить меня и Эльдара в покое. Всё же, я – не беззащитная овечка. Моя сила поможет мне.
А потом вернусь к Эльдару. Всё ему расскажу и попрошу прощения.
Если он меня любит, то простит.
Но моим планам не суждено было сбыться. Когда я свернула в переулок, чтобы пройти к метро, то за спиной послышался шорох.
А затем я почувствовала сильный удар по голове.
Глава 25Висевшая под потолком лампочка давала мало света, но я всё равно зажмурилась.
«Дежавю. Я снова в незнакомом месте», – подумала я. Как тогда, после аварии.
Но, в отличие от комфортабельной больницы, я очнулась в подвале с низким потолком и покрытыми побелкой стенами, на которых красовались жёлтые разводы. И лежала не на мягкой кровати, а на тонком, потемневшем от времени, матрасе.
Осторожно пошевелившись, я поняла, почему мне так неудобно – мои запястья связаны за спиной. Попытавшись встать, я не удержала равновесия и упала. Всё, что мне удалось, – это откатиться подальше от матраса, который пах просто отвратительно.
«Интересно, где я? И как долго мне здесь находиться?»
Прикрыв глаза, я попыталась ощутить свою силу. Собрать её в кончиках пальцев, чтобы разорвать или, хотя бы, ослабить веревки.
Бесполезно. Уровень силы зависит от физического и душевного состояния человека. А я проголодалась, устала, и, к тому же, перенервничала, вернув свою память.
Тут лязгнул замок, и тяжелая дверь, противно скрипнув, отворилась. В подвал вошёл мужчина, и, остановившись передо мной, окинул насмешливым взглядом:
– Ну, здравствуй, дорогая. Наконец- то свиделись.
Я вздрогнула, глядя в его лицо, так похожее на лицо Эльдара. Те же черты, но смазанные, неправильные, к тому же, искаженные гримасой злобы.
– Что молчишь? Язык проглотила?
– Что вы хотите услышать, Влас? – пересохшими губами спросила я.
Двоюродный брат Климова прошёлся по подвалу, заложив руки за спину. В своем роскошном кабинете он выглядел куда внушительней. Здесь же он был так же неуместен, как кружевной платок в мусорной куче.
– Ты так долго бегала от меня, Марианна, —приторно-сладким голосом произнёс он. – Как минимум, я бы хотел услышать твои объяснения. И, разумеется, узнать, где шкатулка.
Я медленно выдохнула. Влас не нашел шкатулку, значит, у меня остаётся призрачный шанс на спасение.
– Я потеряла память, – мягко, как непонятливому ребенку, объяснила я.
