— Я — нет. Но моя теща делает это регулярно. Если нужно, я спрошу у нее телефон.
— Да. Прямо сейчас.
В половине одиннадцатого утра он уже лежал на кушетке и рассказывал о своем детстве, меньше всего желая беседовать именно на эту тему. Все походило на идиотский аттракцион.
— Можете вставать. Придете через неделю. — Психоаналитик протянул счет.
— Но, доктор!
— Не волнуйтесь, мсье Сарди. Вы сильный человек, вы справитесь. Еще несколько сеансов, и вы окончательно…
— Всего доброго, мсье!
В приемной сидела женщина. Она вздрогнула и подняла на вылетевшего из кабинета Мишеля сильно подведенные фиолетовым глаза. Сквозь блузку проглядывал бюстгальтер. Как она могла напялить черный бюстгальтер под красную блузку? — зачем-то подумал Мишель и сказал:
— Не ходите туда, мадам. Пустая трата времени и денег.
— Извините, мсье. — Женщина хмыкнула. — Он — мой муж.
И скрылась в кабинете.
Мишель вышел на улицу. Бред какой-то! Кушетка, психоаналитик, его жена в черном бюстгальтере. Зачем она пришла к нему в офис? Они, что, занимаются любовью на этой кушетке? Он взглянул на часы. Через сорок минут встреча с очень важными клиентами.
Возле его «BMW» стояла полицейская барышня и выписывала штраф.
— Здесь нет парковки, мсье, — сказала она. От нее пахло кофе. Форма шла к ее синим глазам.
— Вы пили кофе? — спросил он.
— Да…
— Вам идет форма.
Она усмехнулась.
— Это не меняет дела, мсье. Здесь нет парковки. — И «дворником» припечатала штраф к ветровому стеклу.
Встречу пришлось отменить — он застрял в пробке.
— Как вы себя чувствуете, мсье Сарди? — спросил секретарь. В конторе мэтра Ванвэ даже секретари были мужчинами.
— Паршиво, Рене. У нас есть что-нибудь выпить?
— Есть. Но вас просил зайти патрон.
Выпить удалось только в пять после слушания одного страшно запущенного дела. Судьи опять отложили его за недостатком улик.
— Вы уже обедали, Сарди? — спросил адвокат другой стороны. Это был Жюбер Эрма, пройдоха и давний конкурент Мишеля.
— Нет еще. Не успел.
— Может быть, составите мне компанию?
Мишель кивнул. Вообще-то не годится идти на поводу у Эрма, но пить в одиночку не хотелось…
Он проснулся на простынях из розового шелка. Рядом лежала блондинка. Кажется, ее звали Арлет. Мишель не помнил, когда она подсела за их столик, но память достаточно отчетливо сохранила в его голове некоторые куски из того, что произошло в ее квартире. И это было ужасно! Как и синяк у нее под глазом, и следы кнута на ее плечах, и следы уже ее ногтей на спине у него самого…
— Ты хочешь боли, унижений, жестокости? — вызывающе спросила она, когда они вошли в бело-розовую квартирку. — Потерпи, малыш! Я быстро!
Из ванной она явилась в кожаном белье и с кнутом!
— На пол! — скомандовала Арлет. Кнут щелкнул!
Мишель с неожиданной для себя ловкостью перехватил его, дернул на себя, девушка упала, а он, рыча от обиды и ярости, принялся хлестать ее спину и плечи ее же кнутом!
— Пожалуйста, не надо! — застонала она, пытаясь подняться на колени. — Я не хотела! Я не так поняла! Я думала…
— Ты думала! Ты еще можешь думать! — Он ударил ее кулаком по лицу! И блондинка рухнула навзничь.
Он, Мишель Сарди, адвокат Мишель Сарди, ударил женщину кулаком! Женщину! Перед этим в кровь исхлестав ее кнутом! Совершенно чужую и ни в чем не повинную женщину!
А вдруг он убил ее? Она же не шевелится!
— Арлет! Арлет! — Мишель в ужасе нагнулся к ее лицу. — Прости! Пожалуйста! Я не хотел! Не знаю, что со мной!
— Ха! — истерически взвизгнула она, открывая глаза. — Я знаю! Я знаю! — И как пружина обвилась вокруг него, целуя, кусая, царапаясь и призывно хохоча одновременно…
Он тихо оделся и ушел, оставив хозяйку квартиры спящей и чувствуя себя полнейшим подонком. Остановился на лестнице, вернулся, запомнил номер квартиры и из ближайшей цветочной лавки отправил ей коробку с орхидеями, вложив туда чек с щедрой суммой. Мелькнула мысль, может быть, это Эрма подстроил все нарочно? Чтобы потом прислать фото его жене?
Миленький получится сувенирчик: добропорядочный мсье Сарди лупит кнутом проститутку! Ну и что? Как что?! Если она проститутка, он, выходит, не должен чувствовать себя виноватым за насилие? Стоп. А если он подхватил от проститутки тоже какой-либо сувенирчик? Как он ляжет теперь с Полин?
В телефонной будке он разыскал по справочнику соответствующую клинику и побежал сдавать анализы.
— Воздержитесь пока от сексуальных контактов, — сказали ему там, сделав профилактическую инъекцию. — Недельки две, три. В случае чего процедуру повторим.
— Все прошло удачно в Марселе? — спросила в прихожей Полин. Громко спросила, чтобы слышали дети. — Мы и не ждали тебя сегодня. Думали, прилетишь завтра.
Он лег спать в пижаме, боясь дотронуться до жены и мучительно представляя себе неизбежное появление «миленьких» фотографий в их почтовом ящике. К тому же стоило закрыть глаза, как появлялось перекошенное от боли и страха лицо Арлет, умоляющей: «Пожалуйста, не надо!» — и ощущение хлыста в своих руках.
— Арлет! Арлет! Прости меня, Арлет!
— Проснись, Мишель! — жена трясла его. — Тебе снятся кошмары! И я не хочу спрашивать, кто такая Арлет…
Через день та позвонила ему на работу.
— Ты лучший мужчина в мире, Мишо! Такие цветы! Я случайно обнаружила твой телефон! Где? Ты написал его на моих трусах! Ага, стала стирать. Забыл? Нет, что ты! Никто меня не нанимал! Нет, не сержусь, все почти прошло! Но я хочу повторить, если ты сам не против! Это самая незабываемая ночь в моей жизни! Кстати, только не смейся, я купила тебе новый кнут! Ага, купила. Классный! Не, не кожаный, а из шелка… Ну, правильно, чтобы не так больно! Ты прелесть, Мишо! Я хочу тебя! Целую!
Он позвонил, узнать о результатах анализов. Они были отрицательными. В эту ночь он спал без пижамы и на розовых простынях. Шелковый кнут оказался тоже розового цвета. Но он не пригодился. Сказать по правде, слово «спать» тоже годилось для той ночи очень условно.
— Детка, у тебя есть аспирин? — с порога спросил Мишель. — Голова побаливает.
— Есть кое-что получше, — загадочно усмехнулась Арлет и угостила его какой-то розоватой таблеткой.
Он запил таблетку шампанским и расхохотался: жизнь прекрасна! Как же он раньше не замечал, что она так прекрасна?
Утром, прямо в постели выписывая чек, он почувствовал некоторый озноб и легкое головокружение.
— Бедненький, — сонно посочувствовала ему Арлет. — Это с непривычки. Проглоти еще одно «колесико».
