весь город!
Когда дверь за королем закрылась, Даниил обнял жену, прижимаясь щекой к ее макушке.
— Как наша малышка?
— Ираида сказала, что она здорова. Вот, только покушала, теперь спит без задних ног и даже не подозревает, что о ней говорит весь город, — улыбнулась Злата.
— А как ты?
— Немного уставшая, но счастливая. Правда, грустно… Жаль, что я больше не увижу твоего волка. Я так любила спать у него под боком, особенно зимой. Лучше любого камина!
Даниил улыбнулся и поднялся с кровати.
— Закрой глаза!
Принцесса послушно зажмурилась. Через мгновение в ее плечо уткнулся мокрый нос. Девушка распахнула глаза. Перед ней стоял большой черный волк с удивительными лазурными глазами. Злата, с восхищением смотря на волка, протянула руку, нежно погладив его нос. Тот лизнул ей ладонь шершавым языком и подошел ближе, с интересом обнюхивая младенца. Маленькая принцесса даже не проснулась. Волк отступил и присел. И через мгновение в комнате стоял уже человек. Даниил поспешно натянул штаны и накинул рубашку.
— Но как? — прошептала Злата.
— Сотни лет мы были волками! Мы срослись с ними, они часть нашей жизни, нашего рода. Только сейчас мы можем оборачиваться, когда пожелаем! Теперь это не проклятие, это дар.
— Значит… наша дочка тоже будет волком? Волчицей!
— Да! Она станет прекрасной волчицей, мой волк учуял в ней свою стаю.
— А другие девочки у волков будут рождаться? Наша дочь же не останется без подруг?!
— Уверен, что у нашей дочурки будет много подруг.
— Получается… теперь волку не нужно будет искать истинную любовь? И женщина перестанет быть для вас ценностью? — как-то грустно заметила Злата.
Даниил присел на кровать, снова заключая жену в объятия.
— Вы всегда будете для нас самой большой ценностью! Мы срослись с волками, мы веками жили по законам стаи. Как ты думаешь, сможем ли мы так просто от этих порядков отказаться? Да, теперь не будет никаких “волчьих свадеб”, мужчины будут путешествовать по королевствам, чтобы найти свою суженную. А если не повезет, смогут жениться на просто понравившихся девушках и, возможно, взрастить любовь. Но мы всегда останется верными своим женам. Я всегда буду предан тебе, моя золотая девочка, до конца своих дней!
Эпилог
Я чувствую, как они догоняют меня! Они сидят у меня на хвосте и не отстают. Но я хитрее их и проворнее!
Добегаю до края скалы, разворачиваюсь, отталкиваюсь сильными лапами и бегу в обратную сторону. Вижу их изумленные морды. Так вам! Петляю меж деревьев и уже скоро отрываюсь от них. Они быстро теряют меня из виду. Даже издалека чую их недовольство!
Теперь можно слегка притормозить, но я не делаю этого. Несусь по лесу так быстро, что дух захватывает. Как же я обожаю бегать! Легкость! Свобода! Восторг!
На секунду останавливаюсь у ручья, чтобы немного попить. Любуюсь в водном отражении своей густой черной шерстью, лазурными глазами. Но долго не задерживаюсь — перепрыгиваю ручей и несусь к поляне, где лежит наша одежда. А вот и она!
Останавливаюсь возле кучки из сапог, брюк и рубашки. Присаживаюсь. Обращаюсь. Хватаю рубашку и быстро накидываю ее на плечи. Она длинная, закрывает и грудь, и бедра. Пока справляюсь с завязками, на поляну выходят два крупных волка. Они недовольно рычат на меня.
— Вы снова проиграли! — весело отвечаю им, не оборачиваясь.
— Да ты не волк, а заяц! Что за петли выделываешь? — недовольно пробурчал превратившийся парень.
— Не заяц, а хитрая лиса! Не зря ж ее Алисой назвали! — отзывается второй.
Разворачиваюсь к ним лицом и одаряю парней улыбкой.
— Умейте достойно проигрывать, мальчики! — заявляю я, тряхнув черными волосами. Такими же, как у отца. Да я вообще его полная копия! Даже мама удивляется, глядя на меня, как у нее так получилось откопировать папу. Нет, конечно, я не похожа на мужика. Мои черты лица мягче, а фигура очень даже женственна, хотя мне всего семнадцать лет. Но мальчишки уже пускают слюни, глядя на меня.
— Может брюки наденешь, или так и пойдешь светить коленками? — продолжил бурчать первый парень. Арман. Всего на месяц старше меня, а кажется взрослым дядькой. К тому же такой же серьезный, как и его отец, друг моего папы и мой некровный дядя Матвей.
— Чем тебе мои ноги не угодили?! — возмущаюсь я.
— По-моему, красивые ноги! — хмыкает второй. Прохор. Сын Марты и моего некровного дяди Степана. Он старше меня на три месяца, но по характеру, как мальчишка. Легкий и задорный.
— Нечего выставлять их напоказ! — отвечает Арман.
Арман не ревнует, да и не вредный он. Он просто защищает меня и оберегает. Ведь я его подруга, его сестра. С этими парнями меня связывает больше, чем дружба — мы одна стая! Мы даже впервые обратились в один день. И я знаю, что нашу связь не разрушит ни одна буря!
Послушно надеваю штаны и влезаю в сапоги. Стягиваю волосы в хвост и киваю ребятам.
— Так-то лучше, — удовлетворяется Арман. — Теперь хоть не похожа на босоногую девчонку, хотя еще и не принцесса.
Отмахиваюсь. Мои родители любят меня и позволяют жить своей жизнью, не обременяя дворцовым этикетом. Да и жизнь во дворце особо ничем не отличается от обычной жизни в нашем городе.
Вместе с Арманом и Прохором возвращаемся в город. За последние семнадцать лет, с момента, как мы с мамой сняли с волков проклятие, наше королевство очень сильно разрослось. Мы больше не скрываемся, а мой папа король Даниил ведет умелую политику, сотрудничая с остальными королевствами. И теперь у нас даже есть свое название. Вольный город. Многие люди мечтают попасть к нам, ведь в Вольном жизнь прекрасна. Да только мы ж не резиновые! И у нас свои порядки. Особенные, как и жители Вольного.
Например, женятся в Вольном только по любви! Есть, конечно, исключения. Взять Камиллу. Мама говорит, что та мечтала стать женой моего отца! Но папа ж не дурак! Он выбрал маму, а Камилла так и не встретила своего суженного. Но десять лет назад все же вышла замуж. За волка. И живет вполне себе счастливо, муж заботится о ней и любит. По-своему. Ему всегда очень нравилась Камилла, но как оказалось, настоящей любви там не было, поэтому родившиеся сын и дочь не стали волками. Как и все дети в таких браках. Вот почему волки продолжают искать своих суженных, чтобы стая жила и полнилась. Да и прекрасно это — истинная любовь! Вон, мама с папой. Восемнадцать лет в браке, а до сих пор надышаться друг
