по-свински себя вести в гостях.
Я была с ним согласна. Как бы ты ни был величественен, какой бы численностью ни отличалось твое войско – прояви уважение там, где ты временный постоялец.
Глава 36
Герцог
Лейз Вилдернол прекрасно видел в темноте, приятное качество и полезное. Обстановка в шатре его не особо волновала, магическое покрытие не давало дощатому дну утопать в песках. Поэтому мужчина мог спокойно сидеть, раскинув ноги, и наблюдать за ней.
Олдриейн легла на бок, повернулась к нему спиной, подсунув одну руку под свернутый платок, который скрывал ее от чужих взглядов. Черные тугие косы девушки спадали по спине, округлые бедра плавно поднимались вверх в такт ее дыханию. Даже в своей новой форме она казалась привлекательной герцогу. Желание обладать спутницей и присвоить ее себе никуда не исчезло.
Она его опасалась и боялась.
Герцог ничего не мог с собой поделать, тьма себя проявляла в самые неподходящие моменты. Вот и сегодня, вместо того чтобы затормозить и дать девушке напиться, он вышел из себя, поволок Олдриейн и бросил на раскаленный песок, чтобы в очередной раз показать, что от человека в нем не осталось ни капли.
Ее взгляд был красноречивее слов, но главное – в нем не было ненависти, страх – да, а вот то самое, что толкает человека в пропасть, нет. Каждый раз, когда он пытался вывести ее на дурные эмоции, ничего не получалось.
Мужчина выставил руку вперед и невидимой тенью скользнул, не касаясь ее миниатюрной фигуры.
Физическое влечение Вилдернол испытывал к ведьме. К той, что взяла его еще юнцом под опеку, к той, в чьих руках он чувствовал магию и насыщение.
А сейчас он боялся не меньше Олдриейн.
Он слышал и ощущал, как в ней живет частичка его души, как в ней бьется не только ее сердце, но и его.
Насмешка судьбы, не иначе.
Быть тем, кого боится весь мир, и не иметь возможности овладеть той, что по случайности заполучила то, что ей не принадлежало.
Легендарная рукопись, которая хранилась у хладных дикарей, предвещала перемены. В тексте упоминалась та, что могла повлиять на весь исход истории, которую так кропотливо переписывал он, погружая мир в бесконечную боль и разрушения.
Лейза мучило только одно: «Что, если до смены отведенного срока он не исполнит задуманное? Не обратит в свою власть ту, что несла в себе неимоверную силу?»
Сомнения брали верх.
Для личного спокойствия он решил совершить еще одно. С губ слетело заклятие черной метки. Отравленной стрелой оно вошло в шею избранной. Девушка слегка дернулась, но не проснулась. Вилдернолу можно было не переживать, вреда метка не несла, а вот показать смутьянку могла в любой момент, главный момент: если она встретит того, кто сделает ее своей по праву. Праву истинной. Хладный мерзавец, который был хуже занозы и постоянно мешал его власти. Безупречный умело владел своей силой. Недаром он стал вольным избранником в своем поселении, где из него практически сотворили Бога.
Тяжелый кулак лег на доски, шум от удара приглушила обрушившаяся внезапно песчаная буря, которая заходила с запада южного края. Олдриейн продолжала безмятежно спать. Сейчас герцог не планировал поднимать тревогу, бежать с остальными в укрытие, которое могли организовать странники и проводники, будить девушку и вновь видеть ее печальные глаза, которые наверняка бы ему снились каждую ночь, умей он спать как обычные смертные.
Лейз решительно поднялся и покинул шатер. Пыльным полотном с неба клубилась буря, надвигаясь и устрашая. Он ее почувствовал задолго до того, как она могла настигнуть их.
Шагая размашистым шагом, утопая в остывших песках, Вилдернол сделал то, чего никогда бы не сделал для ведьмы или кого другого. Раскинув в стороны руки, он призвал энергию воздуха и возвел поле от нескольких глубин песков до нескольких вершин алого неба.
«Ей нужно отдохнуть, прийти в себя, и, возможно, тогда…»
Проводник их большого каравана, к несчастью, застал его в тот самый момент, когда он завершал последнее плетение. Убил бы несчастного, вытряс из него душу, умертвил его тело и пустил пеплом, смешав с песком. Хорошая идея, но кровь одного из песчаников напитает эти земли и призовет к сражению его сторожей. Не стоит поддаваться искушению и тревожить тех, кто сейчас не входил в планы герцога.
– Все видел? – с иронией уточнил мужчина, отряхивая с рук частички песчинок.
– Молю, пощади! – упал в ноги проводник, протягивая руки к небу, молясь своему богу, взывая о милости.
Мужчина узнал, кто скрывался за маской странника, и жалел, что так глупо, по естественной нужде, в столь гадкий час покинул шатер и застал магию того, о ком шепотом вперемешку с леденящим ужасом перешептывались в миру.
– Живи, – хмыкнул темный, подойдя ближе к тому, кто преклонил перед ним колени.
Сняв перчатку и наложив пятерню на смиренного проводника, он заклеймил его силой мысли, сделав своим рабом.
– Когда потребуешься, призову.
Глава 37
Безупречный
Разгоняя руками снежные вихри и веселя мальчонку, почувствовал ее присутствие сразу. Не ошибся. Чутье снова не обмануло и не подвело. Хрупкая фигурка проскользнула тенью с той стороны шатра, где остановилась большая часть мужчин из нашего каравана, следующего до центрального города в южных землях.
В глазах ребенка разочарование, снежинка, сотканная из магии и воздуха, осыпается на его глазах.
– Чего тебе? – требовательно спросил чужачку о ее тайном нахождении.
Навыки охотника и воина с легкостью помогли определить, что «тень» имела женское лицо, хотя оно и было скрыто под покрывалом.
Что это, испуг?
Смотрю в безумно красивые глаза и сам не понимаю, как удается сдержаться, чтобы не сорвать эту тряпку, скрывающую лицо девушки. Опытные, взрослые женщины так не смотрят. В их взгляде страх идет вперемешку с горечью прожитых лет. Я видел это не раз.
– Я… ничего такого не хотела, – незнакомка заговорила на языке песчаников.
– Хатум, – склонился в приветствии.
В присутствии местных мужчин мне бы давно оторвали голову за неуважение к одной из представительниц их женской и сильной половины.
В девушке скрывалась магия. Мне показалось странным, что данные когда-то брачные клятвы, о которых говорило наличие браслетов на ее запястьях, не распечатали ее силу.
Она явно стесняется и относится ко мне настороженно, из-под покрывала выпадает черная коса, украшенная блестящей заколкой, когда девушка склоняется над мальчиком.
В каждом ее движении и слове считывался добрый нрав. Голос незнакомки напоминал перезвон колокольчиков.
Мне не хотелось навлекать на себя неприятности. В эти
