уловить поле реальности.
Мы говорили, что вещь нельзя считать реальностью, хотя нельзя считать и нереальной. Если мы скажем это о вещи «S», то получим высказывание
«S не есть реальность»,
не означающее , что вещь «S» нереальна. Оно создаёт вещь, рама и композиция которой уничтожаются, т.е. вещь разрушающуюся.Поэтому оно, так же как противоречие и неопределённое отрицание, позволяет уловить само поле реальности. Это высказывание можно называть отрицанием существования. Слово «S » применимо к полю, т.е. создаёт для нас вещь. Обычно предполагается, что она существует. Иначе говоря , общепринято высказывание «S есть реальность», которое на этом основании можно считать логическим законом. Этот закон существования , не формулируемый явно, но подразумеваемый, и нарушается отрицанием существования. Таким образом, отрицание существования является алогизмом.
Все сказанное о поле, о раме и композиции, о вещи, о высказывании относится не только к вещам, или фактам, называемым физическими, – солнцу, дереву, зависимости ускорения тела от действующих на него сил и т.п., но и к вещам, или фактам, называемым психологическими, например, ощущению холода, тревоге, радости, представлению солнца. Нельзя сказать, что эти вещи составляются нами из другого поля реальности: реальность и не одна, и не множественна. Нельзя также сказать, что видимая нами психологическая вещь – внутри нас, так как внутри нас нет реальности, мы имеем лишь раму и композицию, высказывание, мысль, но эта вещь и не вне нас, так как там нет рамы и композиции. Она тоже не субъективна и не объективна. Наша радость имеет к нам такое же отношение, как и солнце. Однако следует различать мысль, дающую нам созерцание чего-то другого, и такую же мысль, когда мы созерцаем её саму: первая является только рамой и композицией, вторая же – психологической вещью, фактом. Таким образом, психологические вещи отличаются от физических не полем и не субъективностью. Те и другие различаются типом рамы и композиции. Достаточно заметить, что солипсист даже солнце считает субъективным – частью состояния своей души, а материалист и свою радость считает объективной – состоянием части своего мозга, первый всегда налагает на реальность раму и композицию одного типа, второй -раму и композицию другого. К психологическим вещам относится и то, что говорилось об алогизмах: в каждом алогизме «S»может быть и психологической вещью, тогда он создаёт психологическую вещь, которая уничтожается, т.е. исчезает в поле ; при этом мы, созерцая её, прикасаемся к реальности.
Обычный грех познания состоит в том, что безличные вещи полагаются реальными, существующими, а также в том, что они делятся на объективные и субъективные . Но, если реально субъективное, т.е. находящееся внутри нас, то реальны мы сами. В действительности мы грешники, мы умерщвлены своим rpexoм; как говорит апостол Павел, «грех ожил, а я умер» /Рим.,7, 9-10/. Таким образом, к этому греху познания приводит непонимание радикальности своего греха, котор ый и устраняет нас от поля реальности. С другой стороны, приписывая реальность тем формам, которые создают наши рама и композиция объективистского типа, мы населяем внешний мир плодами своего воображения, т.е. в какой-то мере повторяем грех язычества.
Истина и система
Июнь – июль,1988 г.
Одностороннее синтетическое тождество Якова Семёновича Друскина конкретизирует, актуализирует то, о чём говорится в его тождественной части. Например, тождественная часть одностороннего синтетического тождества
жизнь есть жизнь, тождественная мысли о ней,
но мысль о жизни не есть жизнь
говорит о жизни, которая конкретизируется как акт жизни, знающий о себе. Таким образом, жизнь животного или акт жизни человека, не обращающий на себя внимания, не является той жизнью, которая имеется здесь в виду. Тождество
Бог есть Бог, тождественный человеку Иисусу,
но человек Иисус не есть Бог
конкретизирует понимание слова «Бог», обозначая им лишь Бога, ставшего человеком Иисусом. Значит, речь здесь идёт не о Зевсе и не о Хатимане.
Я буду использовать одностороннее синтетическое тождество для конкретизации, актуализации Божьего Слова. Я думаю, что Бог даёт мне Своё Слово, которое становится при этом моим словом, а именно названием реальности, которую я сейчас получаю. Ведь я не могу увидеть реальность, если не назову её, не скажу вслух или про себя: «это – дерево», или просто: «дерево», или по крайней мере: «нечто», «это» или «то»; но говоря «нечто», я вижу уже не дерево, а именно нечто – то, что почти лишено определённости. Без этого моего слова я, если и смотрю, ничего не вижу, ничего не имею. Им и становится Слово Божье, творящее реальность, значит, творящее её во мне, то есть дающее её мне. Вместе с тем это же моё слово вне ви́дения реальности отнюдь не есть Слово Божье. Тогда я постулирую следующее одностороннее синтетическое тождество:
Божье Слово есть Божье Слово, тождественное моему слову,
но моё слово не тождественно Божьему Слову.
Оно конкретизирует Божье Слово как Божье Слово, являющееся моим названием того, что я сейчас вижу. Очевидно, Божье Слово в этом понимании для меня актуально. Только так я и буду Его здесь понимать.
Творение реальности Божьим Словом я скажу формулой, близкой к одностороннему синтетическому тождеству:
Божье Слово есть Божье Слово и реальность,
но реальность не есть Божье Слово.
Иначе говоря, Божье Слово не может «звучать», не создавая реальности, не может быть одно, без некоей отличной от Него вещи. Оно заключает её в Себе, и вместе с тем она не содержится в Нём. Я замечаю Его как моё слово, которым я называю то, что сейчас вижу. Значит, Божье Слово я замечаю в себе, а потому замечаю в себе и эту реальность, заключённую в Нём. Итак, получаемую мною реальность я вижу в себе. Она является тем, что Я.С. Друскин называл СЕЙЧАС МОЕЙ ДУШИ. Однако я тут же включаю моё слово в некоторую систему, представляющую собой моё мировоззрение, и тем самым отвожу в ней видимой реальности определённое место. Например, увидев дерево, я тут же связываю это название с другими словами, благодаря чему дерево оказывается физическим телом, находящимся вне меня, относящимся к разряду растений, растущим из земли, состоящим из корня, ствола и ветвей с листьями, и т.д. Увидев же, например, свою радость, я подобно этому делаю её моим психологическим состоянием, которое относится к эмоциям, вызвано такой-то причиной и т.д. Я не могу изменить Божье Слово, ставшее моим словом, но ввожу Его в мою систему, а это искажает моё ви́дение создаваемой Им реальности. Обычно это искажённое видение называется восприятием.
Но вот у меня остаётся только моё слово, входящее в систему, а Божьего
