На истерику старушки я реагирую холодно. Смыкаю руки за спиной и принимаюсь медленно обходить Зинаиду по кругу. Зинаида боится, закрывает рот и сутулится. Как загнанный зверек поглядывает на меня исподлобья.
Продолжаю:
— Раз уж не постеснялись вернуться, то мне нужно для начала выяснить вашу выгоду от союза с Олегом Эдуардовичем. Перед тем как предпринимать действия.
— Начнем с того, что я всегда желала для дочери только счастья!
— Конееечно…
— Да! Ну, посуди сам, что бы светило Настьке после развода с Золотовым? Жизнь в тесном клоповнике? Нищенская зарплата? Кому нужна Настя с приплодом?
— Вы недооцениваете дочь.
Зинаида Федоровна вновь пускается в конфронтацию. Хватает меня костлявой рукой за галстук, вынуждая остановиться.
— А Стефания? С возможностями Золотова девочка могла получить образование за границей и обзавестись полезными знакомствами. Ей маячило высшее общество, а не тусовки за гаражами! Брак не всегда сказка, но с богатым мужем стерпелось бы… я просто хотела помирить Настьку и Олега. Дочь уперлась…
— Вы потворствовали Золотову и наплевали на дочь!
— Картонной была эта поддержка. Я выманивала у Олега деньги и копила на будущее внучки. В ней-то я вижу перспективы, а с Настькой все ясно. — Отпускает мой галстук и наигранно смыкает запястья. — Арестуй меня! Вези в каталажку!
— Оставьте драму, — устало отмахиваюсь.
Нарциссизм и любовь к деньгам Зинаиды можно разглядеть даже из стен Кремля. С намереньями женщины я почти разобрался.
Капризная старушка пустилась во все тяжкие, лишь бы не потерять статус состоятельной тещи. Разобиделась на Анастасию, потому что та, вела себя не так, как по субъективному мнению Зинаиды, надобно. Не из глубочайшего уважения Зинаида путалась с Олегом.
А теперь, когда на горизонте засиял новый состоятельный «зять» пособничество Золотову потеряло смысл.
— Куда Олег отвез Анастасию?
— Если негодный зять бросил Милану и предпочел Настьку… — задумывается старушка. — Значит, он отправился к себе в коттедж. Я напишу адрес!
От возраста у Зинаиды трясутся руки, но женщина спешно открывает свой ридикюль. Брендовый и весьма дорогой. Точно подаренный. Вот вам и никудышный Олег.
Зинаида Федоровна достает блокнот с изображением святого лика и шариковую ручку. Не православно она выдирает лист и царапает на нем буквы.
Я знаю улицу, которую написала старушка. Это за городом в частном секторе.
— Ты поезжай сынок, — поглаживает меня по плечу, — я присмотрю за Стефанией.
И когда закончится этот день?
Квартира оборудована системой «умный дом». Я блокирую окна и двери. При любом желании Зинаида не сможет покинуть апартаменты без моего ведома.
Женщине придется подтвердить свои цели неоднократно, только после этого я начну ей частично доверять.
— Сынок! — окрикивает Зинаида у самого порога. — Тайну хочешь?
— Валяйте, — без особого энтузиазма отвечаю.
В разведку с такой женщиной точно не пойдешь. Куда финансовый ветер дует туда и разворачивает свои паруса Зинаида Федоровна. Зато всегда будет стимул держать руку на пульсе, чтобы не разориться. С такими-то родственницами…
— Олег Золотов до мокрых штанов боится криминальных авторитетов. Это у него еще с девяностых заложилось! — с азартом выпаливает старушка. — Помню, мой девятый любовник был рэкетиром и…
— Достаточно, — обрываю Зинаиду, захлопываю дверь.
Ругаясь на обстоятельства и излишнюю болтливость Зинаиды Федоровны, я спускаюсь на первый этаж, выхожу на улицу.
Мы живем в цивилизованном обществе, и теперь все решается иначе.
Так думал я, пока не увидел возле шлагбаума Амира.
Заклятый брат подбрасывает монету в руке и прикидывается, что меня не замечает. Я тоже шагаю без всякого желания начинать разговор. Лишь когда ровняюсь с мужчиной, слышу голос Амира.
— Никак зазнобу помчался выручать?
— Следишь за мной? — вопросом на вопрос отвечаю Амиру.
Мои ноги словно примерзают к земле. Хотя нутро горит от пламени.
— Я мира желаю брат. Только и всего. Позволь помочь?
— Спецназ мне в помощь, если понадобится.
— Да ладно тебе? Давай повеселимся? — он бьет меня по плечу и ведет к своему белому внедорожнику. Разве Амир умеет веселиться? Сомневаюсь. — В добродетелей ты не веришь, но у меня тоже есть интерес относительно Золотова. Его лесоперерабатывающая фабрика.
— Так бы сразу и сказал.
Усаживаемся в авто. Амир заводит мотор и с пробуксовкой выруливает на проезжую часть. Я успеваю накинуть брату подробности, которые считаю нужными. Расстояние до частного сектора и затраченное время способствуют.
Перед глазами возвышаются особняки здешних магнатов и олигархов. На этих улицах я частый гость, ведь большинство хозяев домов мои клиенты. Тянусь в карман и достаю телефон.
— Кому звонить собираешься? — от напускного позитива Амира не остается и следа.
Его грубая сущность рвется наружу. В нашей семье все мужчины импульсивны, но старший брат особенно. Судьба закалила Амира. Однако я не собираюсь входить в положение.
За стеклами машины темнеет. Мы все ближе и ближе подъезжаем к особняку Золотова.
— В полицию. Незаконное удержание человека, — кратко поясняю Амиру и вожу пальцем по сенсору.
— Забудь, — не отрывая глаз от дороги, брат кладет свою ладонь на телефон. — У меня есть идея получше.
— На обе ноги хромает твоя идея. Олег со всех сторон отгородился наемниками. Просто так нас не впустят. Пора смотреть на ситуацию трезво.
— Уголовный кодекс, Марк, это хорошо, но на людей подобных Золотову он действует слабо. Олег доигрался, и мы объясним ему. Культурно. Наверное. — Хрипло заявляет Амир и глушит авто рядом с воротами особняка.
Я знаю брата. Меня терзают смутные сомнения по поводу «культурно». И то, каким образом нам удастся войти на территорию без стражей порядка. Амир распахивает бардачок и роется в хламе.
— Марк, ты профессионал, значит, усмири меня в нужный момент, чтобы я ненароком не перешел черту вашего благословенного кодекса. А Настёну мы заберем… — достает из бардачка какой-то предмет, — обязательно заберем.
Амир не зажигает свет. Внутри салона полумрак, но я все-таки догадываюсь, что за предмет сжимает в ладони брат — телефон. Амир снимает блокировку и начинает набирать цифры. А мне запрещал это делать.
Теперь мы меняемся местами в нашем незамысловатом диалоге.
— Кому звонишь? — с некой долей раздражения спрашиваю и наблюдаю за движением пальца брата.
