ко мне на «вы». Лифхель было всё равно, как она ко мне обращалась, главное, чтобы слушалась меня. – Послушай, Фёдор… а можно… можно я…
- Чего?
- Можно я возьму тебя под руку? – с лёгким придыханием спросила ламия, уставившись на меня с раскрасневшимися щеками. - Ты только не подумай ничего такого! Я просто… никогда не гуляла вот так, с мужчиной… а я уже такое несколько раз видела, пока мы живём в этом городе, да и вы с Ульяной так ходите…
- Ну, так вообще-то влюблённые ходят, как бы…
- А, вот оно что! – Шаира отвернулась в сторону, опустив взгляд, и как-то тяжко вздохнув. – Тогда не надо! А то ещё подумают, что ты ламию любишь…
- Ну, мне всегда было плевать, что обо мне думают! Когда я только… - я едва не проговорился о том, что я из другого мира. Она и Рьюго были не в курсе этого, хотя я думаю, что когда-нибудь расскажу об этом. Все мои жены, как и остальная часть моей команды, знают об этом, а ламию и дракона считать частью команды можно было вполне, как мне уже казалось.
- Что «только»?
- Да так, ничего. Потом, может, расскажу…
Когда мы дошли до почты, и зайдя внутрь, спросили есть ли письмо для меня, то я с радостью услышал, что на моё имя и правда есть письмо! Хоть мне и хотелось поскорее прочитать его, я решил, что сделаю это в более спокойной для меня обстановке, а точнее за завтраком в гостинице.
Вернувшись в гостиницу, и заказав завтрак на четыре персоны, так как здесь была такая услуга, мы с ламией подождали, пока его приготовят, и взяв два подноса, с двумя чашками с молоком, двумя тарелками похлёбки и несколькими кусками хлеба, мы с ней поднялись в нашу комнату.
Поставив подносы на стол, я посмотрел на Ульянку, которая и впрямь снова заснула, уткнувшись головой в деревянную стену, высунув из-под одеяла левую ногу, и вытащил из кармана заветное письмо. Усевшись на стул, и распечатав конверт, на котором была поставлена печать Владыки, я уткнулся взглядом в письмо, пока Гена и Шаира приступили к завтраку, стуча деревянными ложками по стенкам деревянных тарелок.
Мой взгляд бегал по строчкам, которые явно писала Ивлена, судя по корявому почерку, и то, что я читал, не нравилось мне всё больше и больше, отчего я хмурился всё сильнее и сильнее. Начнём с того, что листок был заляпан какими-то пятнами… Словно бы на него капали слёзы, что наверняка, так и было, судя по тексту.
- Ну и как ваши жены? – спросила Ламия, когда я дрожащими руками положил письмо на стол. – Они в порядке?
- Н-нет… Нет, не в порядке, - взяв чашку с молоком, я сделал несколько глотков, и ещё раз пробежался глазами по последним строчкам письма. Рука сильно дрожала, и я едва не выронил чашку, немного пролив её содержимое себе на штаны. – Всё совсем херово… Ульянка!
- Ммм? – Ульянка недовольно поёрзала, но всё же перевернулась на другой бок и посмотрела на меня, приподнявшись на локтях. – Чего тебе?
- Письмо пришло…
- И… что? – некромантка скинула с себя одеяло, и усевшись на кровати, взволновано уставилась на меня. Уверен, что весь мой вид говорил о том, что я ничего хорошего не скажу, и так оно и было…
Проглотив комок, застрявший в горле, я посмотрел в глаза шатенки, и произнёс:
- Поместье разрушено во время третьей Подготовки, а Силари… Силари умерла от проклятия…
Глава 10. Обещание
Они пришли за нами через два дня после того злосчастного письма. Две дюжины стражников, четыре слуги, с двумя крытыми повозками, нагруженные мешками, и двумя каретами. Каждую повозку и карету тащили по две лошади, ещё на одной ехал капитан стражи, который был назначен главным для этого похода. Ему было дано задание доставить нас четверых в Золотую Рощу в целости и сохранности.
Расселись следующим образом: мы с Ульянкой заняли ту карету, которая выглядела более роскошно, а Шаира и Гена в другую. В повозках, как я мог видеть во время привалов, сидели слуги, среди которых были две девушки и двое мужчин, тогда как все стражники шли пешком, в каком-то определённом строю: впереди несколько стражников пешком, за ними капитан на лошади, потом повозка, за ней карета с нами, затем карета с Шаирой и Геной, затем ещё одна повозка, ну а потом десять стражников. Остальные стражники шли по обеим сторонам от карет, и у большей части из них были щиты.
Путь наш продолжался уже восемь дней, и за это время ничего особенного не произошло. Днём путь в карете, вечерами привал и ужин. Для нас с Ульянкой ставили палатку, как для важных персон, готовили для нас тоже отдельно от остальных. В общем, была скука смертная, ага… И зная себя, я бы точно подсел в какой-то момент к стражникам, и стал бы с ними общаться, но у меня совсем не было настроения на это, и потому я даже с Ульянкой общался не так чтобы много, по-большей части молча, как во время пути, так и во время привалов. Вот ей же, кажется, по настоящему власть в голову ударила, так как вела она себя очень надменно, но такой она была и в поместье, и как однажды сказала Ивлена, в замке Гиблых земель она тоже вела себя важно, считаясь подружкой принцессы.
***
Карета размеренно покачивалась, тряслась, заставляя нас с Ульяной частенько подпрыгивать, пока мы ехали по неровной дороге. Дело было утром, на девятый день пути. Я сидел и пялился в окно, думая о Силари, об остальных женах и о том, какой может оказаться младшая дочь Нимерета. Ульянка же, сидевшая напротив, глядела на меня, как-то частенько вздыхая, и постоянно ёрзала на сидении. Руки она то на колени складывала, то скрещивала на груди, то вцеплялась в сиденье, начиная болтать ногами.
- У тебя всё нормально? – спросил я, когда мне немного надоела возня Ульянки, которая, как мне кажется, уже готова была встать на голову.
- Всё нормально, просто… неудобно как-то! Не знаю, как пристроиться, вот и всё!
- А в чём проблема лечь?
- Была бы подушка, я бы легла…
- Ульянка,
