Книга Фарт - Борис Седов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
Я тут, пока осваивался с местным колоритом, прогулялся по сельве в сопровождении приставленного к моей персоне повстанца по имени Педро. Мы были не в Бразилии, и я не стал интересоваться у него, много ли тут его тезок. Обезьян, например, было полно, а вот как обстояли дела с Педрами – неизвестно. Я спросил, как его звали в детстве, он ответил, Педрито, и стало еще смешнее.
Педро, похоже, был постоянно обкурен, но в зарослях ориентировался прекрасно и не снимал рук с висевшего на груди «АКМ» без приклада. Вышли мы с ним к небольшой речке, я смотрю – а там на илистом берегу лежат… Не знаю даже, как и сказать. В общем, крокодилы, конечно, точнее – аллигаторы. А может быть, даже кайманы. В чем разница – неизвестно, но твари кошмарные.
Увидев нас, они слегка оживились, однако, судя по всему, знали, что человек, особенно вооруженный, противник серьезный, поэтому нападать не стали. Мой амиго неплохо говорил по-английски, и он объяснил мне, что у них хватает ума разглядеть пушку в руках человека, и они понимают, что эти железки грозят серьезными неприятностями. Я поразмыслил и подумал, а почему бы и нет? Вот, скажем, ворона. Головка маленькая, мозга почти нет, а соображает. Говорят, что глаз страуса больше, чем его мозг, какого хрена он тогда голову в песок прячет, непонятно, может, глаза бережет. Но страус не является никаким символом, а вот ворона – символ мудрости.
Ну а чем аллигатор хуже?
В то время один из ящеров, длиной метров шесть и весом под тонну, сорвался с места и галопом, я не вру – именно галопом, бросился в воду. Не знаю, что он там увидел, может, жратва какая-нибудь зашевелилась, в общем, остальные, а было их штук восемь, рванули за ним, аж земля затряслась.
Я повернулся к Педро и говорю:
– А я и не знал, что они так быстро бегать умеют.
Педро усмехнулся, достал из берета самокрутку и, прикуривая, сказал сквозь синее облако конопляного дыма:
– Ты, амиго, много чего тут не знаешь. Стой и не шевелись.
Я замер, а он, подойдя ко мне, небрежно снял с ветки над моей головой толстую и красивую пятнистую змею, которая устрашающе открывала розовый рот, всем своим видом показывая, что сейчас сожрет нас вместе с амуницией.
Обвившись вокруг руки Педро, полутораметровая скотина почему-то выбрала в главные противники именно меня и стала делать в мою сторону угрожающие выпады головой. При этом она шипела, как растворимый аспирин «Упса», а Педро, смеясь, сказал:
– Это обыкновенный констриктор. Их тут как воробьев в Нью-Йорке. Совершенно не опасен, но испугать может. Ну, еще шкуру попортит, раздерет зубами, как кошка когтями, но ничего тебе не откусит. Не может. Он еще боа называется.
– А-а… Слышал, – ответил я, держась, однако, подальше, – как же, и слышал и видел. Всякие там рок-звезды любят сниматься с этим боа. Вешают на шею и вертятся перед камерой. Знаем.
– Это хорошо, что ты не боишься, – кивнул Педро, – но если увидишь небольшую такую змейку в черную и красную полоску – сразу же иди в другую сторону. Иначе может случиться так, что твой распухший труп пойдет на корм падальщикам. Тут, в сельве, ничего не пропадает, все в дело идет.
– Понял, – ответил я, принимая из его рук косяк.
Сделав хорошую затяжку, я сразу же понял, что трава у них тут – высший класс. Не тот сухой козий помет, который продается где-нибудь на Лиговке или на Сенной площади.
Быть в Южной Америке и не покурить плана с повстанцами… все равно что прийти в бордель и не потрахаться.
Они тут все повстанцы. Как родился – уже повстанец. И неважно, кто там будет правителем через двадцать лет. Главное, что пятилетний мальчишка, которому обторченный лохматый папаша дает поиграться автоматом, в нужное время будет искать, против кого бы выступить, и можно быть уверенным, что обязательно найдет. Дурное дело нехитрое.
Самолет провалился в очередную воздушную яму, и, сильно приложившись задом к дырчатому металлическому сиденью, я вернулся из воспоминаний в текущий момент.
Рядом с моей левой ногой стоял увесистый чемодан, в котором было ровно два миллиона долларов. Двести пачек по десять тысяч стодолларовыми купюрами. Эти деньги вместе с необходимой информацией и инструкциями Рита передала мне перед посадкой в самолет. В ее глазах я прочел, что она не очень надеется на то, что я буду следовать инструкциям, и тут же получил подтверждение своей догадки.
– Я понимаю, – сказала она, задумчиво ковыряя пальцем в дырке на груди моей модной замшевой куртки, – инструкции тебе до фонаря, но… Ты все-таки почитай. Там нет ничего, что тебе не захочется делать, зато там есть информация, которая поможет сделать тебе то, что ты захочешь. Больше мне нечего сказать.
– Ты, как всегда, права, женщина, – ответил я, попробовав чемодан на вес.
Он весил ровно в два раза больше, чем дипломат с миллионом.
Этого и следовало ожидать, подумал я, и, чмокнув Риту в нос, стал подниматься по скрипучему металлическому трапу, напомнившему мне Волгу, пристань, пароходы… но поднимался я на борт бывшего военного самолета, а вместо Волги меня ждали извилистые южноамериканские речки, в которых кишели крокодилы и ядовитые змеи, а по поверхности воды, яко посуху, резво носились ящерицы, которых местные называли Иисусом Христом, а ученые – просто василиском.
Значит, так. Деньги при мне, о том, что я лечу в назначенное место, встречающие уже оповещены, вооруженные камрады, сидящие рядом со мной в кузове этой воздушной колымаги, радостно потирают руки, предвкушая борьбу и стрельбу, значит, все в порядке. Между прочим, эти камрады понравились мне тем, что не смотрели на мой чемодан жадными глазами. Два миллиона долларов на десятерых – совсем неплохо. Взяли бы да и грохнули нас четверых, а деньги распилили между собой. Как раз по двести тысяч на брата.
Но – нет! Я совершенно ясно читал на их лицах радость, проистекавшую от того, что в этом чемодане лежало два миллиона билетов на аттракционы, которые они, судя по всему, любили больше всяких денег и больше той благополучной жизни, которую эти деньги могут дать каждому из них. Так что их можно было даже уважать за некоторое подобие идейности. Но лучше бы ее не было. Да и их тоже.
– Снижаемся! – прокричал Педро сквозь шум двигателей и дребезг металлического туловища престарелого воздушного монстра.
Я кивнул и покрепче взялся за облупившийся железный подлокотник.
Самолет затрясся и стал снижаться так быстро, что я назвал бы это падением, но местные, нимало не обеспокоенные этим, чувствовали себя, как колхозники, которых везут на прицепе за трактором «Беларусь», и, заразившись их фатальным безразличием, я почти спокойно посмотрел в иллюминатор.
Сельва приближалась подозрительно быстро, под самым днищем самолета замелькали верхушки деревьев, я сжался, ожидая, что они сейчас начнут хлестать по железному, помятому многочисленными небрежными посадками, брюху, но тут понял, что пилот ловко направил самолет на длинную поляну и колеса наконец коснулись земли. Ощущение было такое, будто, трясясь по проселочной дороге на грузовике, ты вдруг на полном ходу свернул на картофельное поле.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Фарт - Борис Седов», после закрытия браузера.