Этот роман является художественным произведением. Все совпадения событий с реальными – случайны.
ПРОЛОГ
Нет на свете места лучше подмосковной Орловки.
Столица – огромная, шумная, дымная, суетная, но жизненно необходимая – всего в пятнадцати минутах езды по современной трассе.
А тут – благостная неспешность, размеренность, покой и тишина, как в деревне. Сама местность сразу же наводит на мысли о курортной жизни – холмистая, живописная, песчаная почва – словно дюны в Юрмале или на Куршской косе. Но березки растут исконно русские, ракиты клонятся над небольшой речушкой, хотя есть на пригорках и корабельные прибалтийские сосны – от них пьянящий хвойный дух. И воздух чудный – чистый, звенящий, его хочется пить крупными глотками, как ключевую воду. Лишнее слово громко вымолвить – грех.
Борзые молодые политики приватизировали огромные служебные квартиры на задымленной Рублевке, предыдущее поколение правителей тусовалось вокруг модной Барвихи, а зубры, ведущие родословную от Октября, не изменяли родной Орловке.
Высоченные дощатые заборы, выкрашенные в зеленый цвет и почти незаметные уже с трех метров в буйной зелени, почти уж век скрывали от глаз любопытного народа особняки сподвижников вождя мирового пролетариата и маршалов Гражданской, верных сталинцев и военачальников Отечественной, героев эпохи освоения целинных земель и главного кукурузного героя тех лет…
Его забор был самым высоким.
Много воды унесла с тех пор мирно журчавшая речка. И теперь только дети и внуки легендарных мужей обживают эти благословенные места…
В гостиной старинной дачи, построенной некогда для одного из создателей Красной армии, шла чинная беседа о судьбах страны и мира. Хозяин фазенды, внук легендарного военачальника, ныне глава всей внешней разведки России, высокий, погрузневший с годами мужчина, басовито и уверенно бубнил:
– В течение нескольких лет после Второй мировой войны США играли важнейшую роль в строительстве глобальной экономики. Однако в ходе этого процесса в Европе и Азии возникли новые центры власти, имеющие свои, зачастую неодинаковые, интересы и ценности, в то время как экономика и общество в самой Америке ослабли и пришли в упадок. Слабым местом американской державы является нежелание мириться с жертвами и издержками, связанными с перестройкой обществ, в которые она вторгается…
– Полно тебе, Михалыч, прописные истины вещать, – поморщившись, перебил его один из гостей, – не на политинформации. Скажи лучше сразу, к чему речь клонишь.
– К тому, что развивающийся мир находится на пороге осознания, что он может обойтись и без Америки. А сама Америка не понимает пока, что не сможет существовать без мирового сообщества.
– Привык маскироваться, – ухмыльнулся круглый, как колобок, мужчина, ласкавший рюмку с ароматным коньяком, – сам порой не понимает, что говорит…
Гости заулыбались.
Улыбнулся и Михалыч, хотя шпильки со стороны старинного приятеля и соперника, начальника службы внутренней безопасности страны, всегда воспринимал болезненно.
Впрочем, в своем кругу было можно многое, а круг собрался именно свой.
Два маршала из группы инспекторов – в преклонном возрасте уже, но из ума отнюдь не выжившие, восемь генералов, занимавших ключевые посты в армии, командующий флотом, председатель фракции Госдумы, два начальника управлений в администрации Самого…
Прием не был официальным.
Не намечалось ни докладов, ни диспутов, ни торжественного банкета. Расположились в неформальной обстановке, по-домашнему. Потрескивал камин – хоть и весна была, да прохладная.
Общего стола не было – уютные кресла да небольшие столики, с которых каждый брал выпивку и закуску. Периодически появлялись «официанты» – бравые полковники, преданные хозяевам до мозга костей. Они подносили водку, виски, коньяки, подкладывали дорогую снедь. При их появлении разговоры затихали, опрокидывались рюмки, усиленно работали челюсти. Потом обмен мнениями возобновлялся.
– Основных выводов два, – продолжал хозяин, – во-первых, Штаты становятся экономическим хищником, поддерживая свое существование за счет разваливающейся системы сбора дани. Они разучились извлекать собственную выгоду из экономических успехов других обществ, и теперь стараются хапнуть побыстрее то, что еще в состоянии хапнуть. Вовторых, исходя из первого, США будут вынуждены прибегнуть к более отчаянным и агрессивным действиям, чтобы удержать позиции гегемона. Иракская война, Иран, Северная Корея – тому подтверждения. Извращение американской демократии дает начало формированию практически бесконтрольного правящего класса, который будет еще менее сдержан в использовании военной силы против других демократических стран, не исключая стран европейских.
– Да кто им позволит? – недоверчиво поинтересовался один из присутствовавших с большими и красивыми звездами на плечах.
– А кто не позволит? – усмехнулся говоривший. – Европа сосредоточена на внутренних проблемах. С виду – объединяются, а на деле – грызутся. Китай временно смирился. Бурлит изнутри, но наружу не выплескивается, его время пока не настало. Япония мощна, напориста, но в одиночку не сдюжит… Вот и выходит, что издерганная, сто раз проданная, ослабленная и потерявшая былой авторитет и уважение Россия – снова единственная альтернатива мировой диктатуре американской империи.
– Ты это Хозяину скажи!
– Говорил. Слушать не хочет. Соединенные Штаты – наш стратегический партнер в борьбе с международным терроризмом, – оратор, передразнивая манеру говорить, известную всей стране, сложил губки бантиком, – тех, кто этого не понимает, будем мочить в сортире…
– Да уж…
На фоне общего отравления организма, разрушения печени и прочих приятных последствий алкоголь выполнял и свою основную функцию – туманил головы, развязывал языки и наполнял каждого чувством собственной значимости. Зазвучали смелые реплики.
– Много мнит о себе Хозяин. Забыл о корнях…
– Мы его туда поставили, мы ведь и убрать можем…
– Да что мы можем? Вся власть теперь – его. А старую гвардию – в расход. Хорошо, если на заслуженный отдых, а то ведь недолго и под суд. Это нынче запросто… Ладно бы сам видел ясно, куда идет. Просто ведь дружбанов своих желторотых к кормушке тащит. И у самого молоко на губах…
Старые пьяные вояки искренне полагали, что они – истинные радетели интересов России. Сидя на самом верху, хапая всю сознательную жизнь, они нажрались почти под завязку, но освободить теплые места для других – было выше их сил. Имея все, они могли, конечно, рассуждать о высоких политических материях, но больше всего на свете боялись, что этой сытой жизни настанет конец.
