Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
– Мам, я сам разберусь, кого мне бросать, а кого не бросать, – так же холодно, в тон ей, ответил Максим.
– Ну, ну... Что ж это за Эльза такая, прямо роковуха необъяснимая, на ходу веревки из моих мужчин вьет... Ну вот скажи, что в ней такого особенного, а, сынок?
– Да ничего в ней такого... Ладно, мам, замяли тему, не буду я ее обсуждать... в таком ключе. Никакая она не роковуха, вполне нормальная девчонка.
– Да где уж, нормальная! – вяло махнула она рукой, слегка обидевшись. – И вовсе не собираюсь я ее обсуждать... Ни в хорошем ключе, ни в плохом...
– Ну, вот и договорились. А за отца ты не переживай, мам. Перемелется, мука будет... Нет, я правда не хотел ему ничего плохого... Просто получилось так. Я завтра поговорю с ним, повинюсь... Да все хорошо будет, не переживай!
– Ой, не знаю, сынок, не знаю... Ладно, иди спать, тебе же завтра вставать рано...
Максим будто только и ждал этого – с удовольствием вскочил с диванчика, потянулся прощальным поцелуем к ее щеке. И вдруг замер на полпути, прислушиваясь. Из коридора и впрямь донесся легчайший шорох, скрипнула дверь в Ленкину комнату...
Они переглянулись в испуге – подслушивала?!
* * *
А утром она проснулась больной. Подумалось поначалу, опять не хочет ее выпускать из объятий та самая тяжкая дрема, что случилась вчерашним утром, и, лишь открыв глаза, поняла – не только в дремотной тяжести дело. Глаза не хотели смотреть на мир совсем, будто в них горячего песку насыпали. Встала с кровати, содрогнулась от пробежавшего по телу болезненного озноба, с трудом натянула халат, превозмогая огромное желание снова нырнуть под спасительное тепло одеяла. Даже застонала тихо, чтобы легче было превозмогать. И локти к бокам прижала, и сжатыми в кулаки ладонями потрясла – не помогло... Тело снова зашлось лихорадкой, и подумалось вдруг – да и надо ли? Может она, в конце концов, позволить себе слабинку – поваляться один денек в постели, если доведенный до отчаяния организм того требует? Тем более никаких звуков за дверьми спальни не слышно, значит, Ленка с Максимом не стали ее будить, по своим делам разбежались. И Сонечку в садик мама сама отведет. А часы показывают половину девятого! Это значит, и впрямь особо превозмогать себя смысла нет – на работу все равно опоздала...
Скинула халат, нырнула с головой под одеяло, потряслась там немного, отдаваясь приступу мелкой знобкой лихорадки. Потом вынырнула, озабоченно пошарила ладонью по прикроватной тумбочке, отыскивая телефон.
– Павел Степанович, доброе утро... – проскрипела в трубку в изнеможении. – Извините, я тут приболела немного, сегодня не смогу на работу прийти... – И, спохватившись, добавила торопливо: – То есть не я, а мы... Мы с Владом оба заболели, извините...
– Ну что ж, оно и понятно, что оба... – сочувствующе вздохнул на том конце провода Павел Степанович. – Муж да жена одна сатана... Врача из поликлиники хоть вызвали?
– Да нет... Я думаю, мы без врача обойдемся. Тем более у меня явных признаков простуды нет... Ой, то есть у нас нет. У меня температура поднялась, а у Влада... У него, по-моему, давление подскочило... Мы денек отлежимся, Павел Степанович, а завтра на работу придем.
– Ну что ж, отлеживайтесь. А ты липового цвету себе завари – как рукой лихорадку снимет. Меня жена всегда в таких случаях липовым цветом отпаивает.
– Хорошо, Павел Степанович, заварю. Спасибо.
– Ну, до завтра, Елизавета. Смотри, обещала... Муж твой пусть болеет, сколько ему понадобится, а ты уж давай не подведи. Сама знаешь – я без тебя как без рук.
– Да, Павел Степанович. Обещаю. Завтра как штык приду вовремя.
Положила трубку, сунулась было головой в теплое логово подушки, но потом снова потянулась к телефону – надо еще маме позвонить...
– Мам, это я... Пожалуйста, забери сегодня еще раз вечером Сонечку, приведи домой... Что-то я разболелась, знобит всю, температура поднялась...
– Как – температура? Что – грипп? Тогда зачем Сонечку к вам вести? Хочешь, чтобы ребенок заразился?
– Да нет у меня никакого гриппа, мам.
– А что у тебя? Отчего тогда температура?
– Не знаю...
– Может, на работе перенервничала? Говорят, от сильного стресса такое бывает. Или дома чего?
– Нет, нет. Дома все в порядке!
– Ой, что-то не нравится мне твой голос, Лизонька... Ладно, я вечером приду, сама посмотрю, что там с тобой приключилось! У тебя какое-нибудь успокоительное дома есть? Персен, афобазол, ново-пассит?
Лиза лишь усмехнулась грустно – надо же, как быстро мама в себе медсестру включила. Впрочем, чему тут удивляться – она ведь таковой и была до пенсии, сорок лет медицинского стажа из натуры не выкинешь...
– Я бы и сейчас к тебе прибежала, Лизонька, но, понимаешь, Ася заболела, а это надо на другой конец города ехать! А она, сама знаешь какая, даже в аптеку не пойдет! Будет сидеть дома, болеть в одиночестве да в окно глядеть. Ну как ребенок, ты же ее знаешь...
– Да ладно, мам. Конечно, езжай к тете Асе. Привет ей от меня передай. А я лучше посплю, очень спать хочу...
– Как проснешься, пустырника себе завари! У тебя есть пустырник?
– Есть, мам, есть... Пока... До вечера...
Все-таки интересно, каким странным способом проявляется в людских душах забота о близком – непременно надо присоветовать какую-нибудь целебную травку заварить... У нее и самой частенько этот совет первым делом из души выскакивает – недавно вот Светке советовала полынь для Романова заварить, когда у него гастрит разыгрался. Откуда она взяла про эту полынь, и сама не знала, выплыло вдруг из подсознания. Потом порылась в справочнике – и впрямь при гастрите настой полыни помогает... Может, это как-то чем-то связано? Природа, трава, добрый посыл души...
Начала засыпать, увязая в этих простых мыслях, тем самым будто отгораживаясь от мыслей других, более насущных и злободневных. Но не успела-таки – заныл-заверещал на тумбочке телефон, словно извиняясь за причиненное беспокойство.
– Да, слушаю... – почти простонала в трубку, неудобно извернувшись телом.
– Здравствуйте, Елизавета Васильевна, это Маша... А Максим дома?
– Нет, Машенька, он на занятиях... Всего доброго, Машенька...
Уже потянулась рукой, чтобы положить трубку на тумбочку, но она вдруг запищала торопливым Машиным голосом:
– Ой, так это хорошо, что на занятиях! Вы не кладите трубку, пожалуйста! Я потому и звоню, чтобы проверить... Я к вам сейчас приду, Елизавета Васильевна! Как хорошо, что вы дома!
Бац – и положила трубку, и ничего не дала даже в ответ сказать. Хоть бы спросила – почему это она в разгар рабочего дня дома оказалась... И зачем, собственно, ей прийти понадобилось?
Ох, как не хочется выбираться из постели... А что делать – надо. От Машиного дома до них десять минут ходьбы... Успеть бы умыться да причесаться, и не судьба, видно, один денек поболеть как человек...
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
