— Не стоит винить себя. Его величество малость тронутый умом, кто знает, чего от него ожидать.
— А Горс? Он тебе все рассказал? — я замерла. Что если Дэнт будет против? Я больше не хочу жить в страхе. Я хочу права, равные как у всех. Я хочу закон, защищающий ведьм!
— Да, рассказал.
— И что ты думаешь обо всем этом?
Повисла тишина. Дэнт сел рядом, заключил меня в объятия и положил подбородок на мою макушку. В этом жесте было что-то такое теплое, очень интимное, но я больше не смущалась.
— Я думаю, что ты заслужила свободу. Мы проследим за принятием нового закона, можешь не переживать на этот счет. Что касается меня, инквизиция все еще будет действующей — мало ли, сколько вас, ведьмочек со временем появится на свет. Обычные стражи порядка за ними не уследят, а мы ведь не можем поручиться, что все маги будут блюсти закон, верно?
Я кивнула. Что ж, это звучало разумно, и хоть меня невольно передернуло, от одной только мысли, что ведьм кто-то будет казнить снова… Я не могла не согласиться с тем, что это необходимо в определенных случаях.
— А как будет происходить… гм, замена короля?
Инквизитор усмехнулся и чмокнул меня в лоб.
— С твоей помощью, дорогая. Вот уж не знаю, как Горс планировал сделать это без тебя, но мы половину ночи доказывали ему, что самый простой способ — усилить проклятие.
Проклятие? Меня словно ледяной водой окатило. Я не хочу идти по стопам своей прапрапрабабки!
— Я не хочу!.. — крикнула вслух и закусила пальцы. Хищный взгляд Дэнта приковал меня к постели, и я вдруг поняла, что ни за что не смогу лишить человека разума. Каким бы плохим он ни был, сколько бы народу он не погубил.
— Надо, милая, надо. Убить его мы не можем, слишком опасно. А вот помутнение рассудка на фоне семейного проклятия ни у кого сомнений не вызовет. Имран отречется от престола, Кассандра останется единственным правителем, побудет в состоянии горя пару месяцев для приличия, за это время, разумеется, выйдет закон, защищающий ведьм. Потом Горс женится на ней. А мы с тобой уедем, куда ты захочешь. Куда угодно, слышишь? Ты сможешь безнаказанно, не прячась, заниматься магией, развивать свою силу.
Умом я понимала — Дэнт говорит верные слова. Если оставить Имрана у власти, кто знает, сколько еще душ загубит такой жестокий правитель. Вряд ли он остановится на тех уже захваченных землях… Но сердце было неспокойно. Я не могла вот так просто взять, и своими руками лишить человека рассудка. Просто не могла.
— Мне нужно поспать, я отвернулась от мужчины и легла, спрятавшись под одеяло.
— Хорошо, доброй ночи, моя маленькая.
В другое время от этих его слов я бы трепетала от счастья, но сейчас мне хотелось, чтобы он ушел.
Пару часов я просто лежала, собиралась с мыслями. Заснуть я конечно же не могла, и когда наконец, на меня напала дремота, дверь снова скрипнула.
— Дэнт? — я поднялась, с трудом вглядываясь в лицо мужчины.
— Зашел пожелать тебе спокойной ночи, — инквизитор как-то странно улыбнулся, подошел ближе и присел на корточки у кровати.
— Ты же уже пожелал…
— Соскучился, — он пожал плечами.
А после впился в мои губы, жадно страстно, но вместо желания только вызвал панику и отвращение.
— Дэнт! — я отпихнула его от себя и зло крикнула: — Ты что творишь?
Из глаз хлынули слезы. От теплой нежности, исходящей от его рук до этого, не осталось и следа. Теперь он сжимал меня сильнее, больнее, на руках мгновенно появились синяки.
— Прости, милая, прости.
Инквизитор говорил вкрадчиво, и… как-то странно. Когда до меня дошло, что хриплый голос принадлежит не Дэнту, было уже поздно.
— Что, думала, сумеете меня провести? — мужчина закатился в хохоте. — Зря ты сделала два лишних бутылька, ой зря… Горс выдал мне весь свой план, прежде чем сдохнуть в муках.
Я взвизгнула и бросилась на выход. Но куда там, через секунду я уже была прижата к полу.
— А теперь пришла твоя очередь. До твоих друзей я тоже доберусь, по очереди.
Я могла плакать, кричать, но какой в этом смысл. От страха сковало все тело, заломленные руки невыносимо болели. Имран зажал мои запястья коленями, и принялся наматывать мои волосы на руку, связывая их в пучок.
— Жаль ножниц не захватил, — сокрушался он, дергая пряди. — Но пучок тоже пойдет, да? Мерзкая ведьма!
Закончив, он резко перевернул меня на спину, и я все-таки закричала. Лицо якобы Дэнта растеклось, брови оказались чуть не на щеках, глаза впали, а нижняя челюсть отвисла.
— Сколько зелья ты выпил? — хотя я могла и не спрашивать, и так видно, что все.
— Две порции, чтобы наверняка. Хреново ты колдуешь, раз даже драконы распознали инквизитора под личиной.
Я молчала. В ужасе пыталась прикинуть, оставить все как есть, или…
— Противоядие! Срочно!
— Что?
— Мне нужно сварить противоядие, идиот! В зеркало посмотри!
Имран только сильнее расхохотался.
— Думаешь и сейчас меня провести? Не выйдет, малышка. Вставай! Давно пора было отправить тебя к предкам.
Он рванул меня вверх и поставил на ноги, толкнул на кровать. Следом полетела черная книжка, едва коснувшись которой меня вдруг пронзило словно молнией.
Я глубоко задышала, и мир перестал существовать. Магическая печать была раскаленной, словно огнем, но не причиняла мне ни капли вреда. Аккуратно провела пальчиками по бархатному переплету, коснулась ноготками корешка, положила ладонь на медный кругляш, и печать щелкнула.
Имран застыл в ожидании, в любой момент готовый броситься и вырвать книгу у меня из рук. Он так пристально впивался в меня взглядом, что, конечно же, не мог заметить, как за его спиной мелькнула крошечная тень и скрылась за приоткрытой дверью.
Демон все это время был в спальне, я о нем помнила, а вот король видимо забыл.
Я старалась не смотреть на изуродованное лицо, но взгляд то и дело возвращался к правителю. Он что, правда не чувствует изменений?
— Я конечно не уверена, но мне кажется, что так просто это не пройдет, — сказала я, силясь припомнить хоть что-то о зелье морока. Я точно знала, что ни в коем случае нельзя пить больше десяти грамм, а вот какие будут последствия передозировки, представления не имела.
— Заткнись и ищи заклинание, не зли меня еще больше!
Я хлопнула книгой и отложила в сторону.
— Зачем? Все равно же убьешь.
— Ты умрешь быстро, если снимешь проклятие, если нет — смерть твоя будет долгой и мучительной.
Имрану тяжело давались слова, было видно, что не хватает воздуха, а лицо распухло. Не заботясь о том, убегу ли я, король подбежал к окну, раскрыл все створки и в комнату ворвался прохладный ночной воздух.
