Книга История Испании - Артуро Перес-Реверте

Из всех ошибок, допущенных Второй республикой, самой тяжкой была конфронтация с католической церковью. Вместо того чтобы, запасшись терпением, заняться интеллигентным демонтажом той огромной власти, которой по-прежнему обладала в Испании церковь, с опорой в первую очередь на светское школьное образование, республиканские власти сразу взяли быка за рога – спешно и грубо, не обращая никакого внимания на религиозные чувства значительной части испанского общества – от людей, облеченных властью, до самых простых. Отмена процессий на Святой неделе в целом ряде городов и селений, введение налогов на похороны по католическому обряду и запрет на призыв к мессе звоном колоколов, помимо других дурацких шагов, здорово разозлили практикующую паству. К недовольству кардиналов, архиепископов и епископов, будущих заговорщиков, присоединялись аналогичные чувства большей части армейского командования, на чьи мозоли Республика наступала с завидной регулярностью. Вследствие чего очень быстро начала обретать контуры та опаснейшая алтарно-казарменная ось, которая вскоре будет иметь самые пагубные последствия. Первое из них воплотилось в генерале Санхурхо: это был такой звероподобный вояка, опиравшийся на поддержку закоренелых монархистов, церкви и правых военных, который летом 1932 года предпринял попытку чего-то похожего на государственный переворот. Удачей это начинание не увенчалось, столкнувшись с всеобщей забастовкой, которую с большой решительностью и твердостью организовали социалисты, анархисты и коммунисты. Эта народная поддержка витаминизировала и придала новый импульс рискованным и столь необходимым инициативам республиканского правительства, включавшим в себя аграрную реформу – а она вызвала дикое сопротивление сельских касиков – и введение автономного статуса для Каталонии. Проблема же заключалась в том, что и в деревне, и на фабриках был большой голод, большая нужда, массовая неграмотность и сильная спешка, и процесс стал выходить из-под контроля, особенно там, где анархисты осознали, что настал момент, когда все старые порядки окончательно и со страшной скоростью полетели к черту. К ужасу одной части правых и удовлетворению другой, экстремистской, только и ждавшей подходящего случая, по стране прокатились стачки и вооруженные восстания со стрельбой и жертвами – Барселона, Севилья, Сарагоса, Пасайя, Альто-Льобрегат, – вдохновленные самым жестким крылом НКТ, союза анархистов, который, в свою очередь, находился в контрах с ВСТ, синдикатом социалистов, и оба профсоюза в ходе все более и более ожесточенного внутреннего противостояния в стане левых оспаривали друг у друга лидерство в пролетарской среде. Основная идея заключалась в том, что ликвидировать классовые привилегии и добиться эмансипации рабочих и крестьян можно только силой. Так что анархическое движение, чем дальше, тем заметнее, становилось все более радикальным и насильственным, не верящим ни в какое примирение и отвергающим всякую дисциплину. В 1933-м, в разгар организованной НКТ революционной стачки, в селении Касас-Вьехас провинции Кадис (где четверо из каждых пяти работников остались без работы и жили в абсолютной нищете) доведенные до отчаяния местные жители решили вмешаться в ситуацию, взяв в руки охотничьи ружья и напав на казарму жандармерии. Репрессивные меры, предпринятые республиканским правительством, не заставили себя ждать, отличившись при этом зверской жестокостью, поскольку привели к гибели двадцати четырех человек – среди которых оказались старик, две женщины и ребенок, – убитых руками бойцов штурмового отряда полиции и жандармов. К тому времени правые силы уже успели политически сорганизоваться в так называемую Испанскую конфедерацию независимых правых, СЭДА[65], во главе с Хосе Марией Хиль-Роблесом, которая стала центром консолидации для католиков, монархистов, карлистов, правых республиканцев и других консервативных элементов, то есть так называемых приверженцев порядка, а также формировался единый антимарксистский и антиреволюционный фронт с довольно широкой электоральной поддержкой. Ну и поскольку два сапога пара, а у нас в Испании и третий нелишний, то для пущей красоты политического пейзажа во весь рост встал еще и каталонский вопрос. Так что именно в тот момент, когда на очередном политическом вираже республиканское правительство вознамерилось внедрить дисциплину во все возрастающий общенациональный бардак, заявив: «господи-ты-боже-мой, послушайте, но ведь должен же быть кто-нибудь, кто будет распоряжаться, а все остальные пусть подчиняются». И многие рабочие лидеры оказались арестованы и рассажены по тюрьмам, поскольку совсем берега потеряли, а прежняя симпатия кортесов к автономным поползновениям некоторых регионов как-то подугасла, президент Женералитета (правительства Каталонии) Льюис Компаньс решил, что они и сами с усами, и от своего имени провозгласил «Каталонское государство в составе федеративной Испанской республики», существовавшее пока что исключительно в его мечтах и намерениях. Тогда неповиновение удалось задавить, причем малой кровью, но эта история доведет Компаньса до расстрела – уже после Гражданской войны, когда он окажется в руках франкистов. Однако небезынтересно также напомнить о том, что в 60-е годы сказал по этому поводу один ветеран-коммунист: «Если бы в той войне победили мы, то Компаньс все равно был бы расстрелян – нами, потому что он предал Республику».