— Завидуешь, что ли? — улыбалась сучка крашеная, разворачиваясь к нему спиной и развратно откидываясь на крепкое плечо. Ее задница, обтянутая блестящей короткой юбкой, терлась аккурат об его пах.
Желание уйти было практически непреодолимым, но я продолжала стоять и смотреть на них, даже вроде снисходительно улыбалась и, как всегда, кусалась в ответ на нападки. В памяти ничего не отложилось. Только насмешливый циничный взгляд Захара. Он точно понял, что меня крутит. Почувствовал на зверином уровне, что меня распирает от дикой ревности. Увидел мою боль, несмотря на то, что я пыталась ее спрятать.
Еще запомнила его руку, по-хозяйски сжимающую Иркино бедро. И то, как, не отрывая от меня взгляда, он медленно прикусил кожу у нее на шее.
Ненавижу.
— Следующие! — раздался из динамиков голос распорядителя гонок, прежде чем я успела сказать или сделать глупость, о которой бы потом жалела.
С трудом оторвав взгляд от парня, которого люблю и который с удовольствием делает мне больно, я повернулась к старту. К белой линии, басовито рыча моторами, подкатили четыре машины. Красная, желтая, синяя, черная. Между ними вышли девушки в таких коротких юбках, что при ходьбе откровенно мелькали аккуратные подтянутые задницы.
— На счет три. Раз… два… три… Погнали!
Взмах флага, машины с визгом сорвались с места и помчались по пустынной дороге. По окружной, мимо огороженного аэропорта, обгоняя и расталкивая друг друга. Зрители ревели от восторга, делали ставки, бесновались.
Дикая атмосфера против воли просачивалась в меня несмотря на то, что я отчаянно сопротивлялась этому. Я как наркоманка следила за заездом, на какое-то мгновение даже забыв о том, что Мерз рядом. Забыла до тех пор, рока не услышала голос за спиной:
— Мы следующие, — Захар обратился к Марку.
— Ребята, удачи, я в вас верю. — Ирина с видом закоренелой суки-соблазнительницы прилипла губами к Мерзу как раз в тот момент, когда я обернулась.
Аж кишки скрутило от ревности. Так тошно, хоть волком вой.
Я поспешила отвернуться, взглядом нашла Ольгу. Она стояла чуть в сторонке и разговаривала с какой-то девушкой. Подружку нашла. Пускай. Сейчас у меня не было ни малейшего желания развлекать ее и подтирать сопли. Сама пусть разбирается и ищет себе компанию. Хотела взрослых развлечений — пожалуйста. Я не обещала стоять рядом и держать ее за руку. Меня саму так крутит, что в пору в угол забиться и рыдать от отчаяния. И если она оставит меня в покое и найдет, с кем ей тут остаться, я буду только рада.
Тем временем к полосе выехал зеленый ниccaн Мерза, истошно желтая тoйoта Марка и два одинаковых серебристо-стальных соперника — американца.
Верховцева прыгала, так что титьки норовили выскочить из глубокого декольте, махала руками, посылала воздушные поцелуи своему ненаглядному. Он смотрел на дорогу. И только когда начался отсчет, на миг перевел взгляд. Не на Ирку. На меня.
И снова визг шин по асфальту, искры в стороны и рев моторов. С замиранием сердца смотрела за тем, как машины бок о бок несутся по дороге. У меня ладони вспотели, когда одну из тачек едва не вынесло в кювет, и стоило огромных усилий не присоединиться и не кричать вместе с остальными. Меня трясло. Ноги гудели, в груди неистово заходилось сердце, а адреналин затапливал с ног до головы.
Драйв. Пульсация жизни. Бешеный взрыв эмоций, перед которым здравый смысл отступал, давай сбой. Я болела за этого сероглазого мерзавца, мне до остервенения хотелось, чтобы он победил. Я больная. Конченая мазохистка без капли самоуважения. Идиотка. Млеющая от того, что творится вокруг.
Секунда, две, десять. Я не могу дышать. Сердце бьется в горле так сильно, что перекрывает доступ кислорода. Жадным взглядом слежу за машинами, боясь хоть что-то упустить. Какую-нибудь мелочь. Впитываю в себя каждый миг, словно губка, забыв о том, где я, что за люди вокруг собрались. Мне нет дела до них. Мне все равно, где затерялась Ермолаева. Мне глубоко похрену на Ирку, размахивающую руками, словно ветряная мельница. На всех плевать. Имеет смыл только зеленый автомобиль, несущийся по загородной дороге. Между машинами идет нешуточная борьба. Обгоняют, подрезают, блокируют друг друга. Агрессивная гонка. Как я люблю. Каждый поворот — разрыв сердца, каждый занос — и сердце вдребезги от азарта, предвкушения и страха за него. А вокруг беснуется толпа, крики, музыка. Бешеный коктейль.
Мне едва хватает сил не вопить, не подпрыгивать на месте, выкрикивая имя того, кого ненавижу до дрожи в руках. Ядовитая эйфория, адреналиновый транс.
Рывок, рев толпы — и машина Мерза первой пересекает финишную черту, опередив ближайшего соперника почти на корпус. Тачка делает крутой вираж и замирает на месте. Я не осознаю, что делаю — видать, растеряла остаток мозга, потому что шагаю, словно заколдованная, к нему.
Мерз выбирается из машины, на губах ликующая улыбка, дышит так, будто всю дистанцию на своих двоих отмахал. Смотрю на него безумным взглядом, на то, как вскидывает руки, зажатые в кулаки, что-то кричит — не могу разобрать что, бой собственного сердца перекрывает все остальное. Потом оборачивается, и мир вокруг словно встает на паузу. Смотрит на меня исподлобья, как волк на добычу. От этого взгляда внутри начинается дрожь, сладкая, болезненно-острая, лишающая остатков здравого смысла. Как в тумане смотрю, как делает шаг в моем направлении. Ноги приросли к земле так крепко, что даже если бы хотела уйти — не смогла. Гипноз чистой воды. Дурман.
Я жду, когда он подойдет. Хочу этого каждой клеточкой, до ломки, до разрыва аорты. В тот миг я была готова все забыть, простить, перевернуть страницу и начать заново. Что угодно. Лишь бы подошел.
Но у насмешницы-судьбы свои планы, и ей, как всегда, нет никакого дела до моих скудных желаний и надежд.
Откуда-то сбоку выскакивает Верховцева. С разбегу бросается Мерзу на шею, впиваясь своими губами в его. Он не отталкивает ее. Наоборот. Сильными руками подхватывает под задницу, отрывая от земли, заставляя ногами обвить талию. Толпа заходится в одобрительном гуле, а я, наконец, выныриваю из временного безумия. Вспоминаю, кто я и какое место занимаю в жизни Мерза.
Наваждение схлынуло. Оставив за собой колючую пустоту. Я снова чувствовала себя одинокой в толпе, смотрела на Меранова, умирая изнутри. Снова впитывала каждый жест, каждую черточку, чтобы изволить себя по ночам горькими воспоминаниями.
Их тела сплетены, губы словно слиплись. Мерз продолжает сжимать ее задницу, а Ирка льнет к нему, как змея. Вокруг них аура секса. Словно он трахает ее прямо здесь, перед всеми, у меня на глазах.
Больно. Мне нечем дышать, но я не могу найти сил, отвернуться и уйти. Попалась. Как тупая рыба на крючок, погнавшись за наживкой. Надо уходить, пока еще есть шанс. Пока он не оторвался от своей сучки и снова на меня посмотрел, потому что тогда не удастся укрыться. Он увидит меня насквозь. Увидит то, что я хочу скрыть и ударит именно туда, в больное едва бьющееся сердце. Пощады не будет.
