Почему, мать их так, никто не понимает моих шуток? – подумал Мирон. – Ну ладно, может, шутки и не самые крутые, но я ведь стараюсь…
Вскрыв пакетик, он проглотил капсулу не запивая. На языке осталось привычное ощущение желатина.
Мобиль остановился, гудком предупредив о том, что маршрут закончен. Дверь открылась автоматически.
– Ну ладно, – Мирон выставил ногу в ботинке – оксфорд, розовая подошва – на асфальт. – Я пошел.
– Подожди, – Мелета накрыла его руку своей. – Даже если тебя вычислят… Главное, доберись до выхода. Я буду ждать.
– Постараюсь, – буркнул он и выбрался из салона.
Вестибюль главного здания Московской Безопасности был точно таким же, как и в очках вирт-присутствия. Белый мрамор, высокие, забранные армированным стеклом окна и рама стационарного сканера с охранниками в касках, бронежилетах и с готовыми к бою автоматами.
Мирон встал на ленту самобеглого конвейера. Пока он медленно, на предписанной скорости, ехал сквозь короткий прозрачный коридор, его просветили, прощупали, обнюхали и обмерили десятками способов, от которых, если задуматься, начинали подниматься дыбом волоски на руках.
Охранника с щупом химикалиев не было – наверное, с тех пор, как была создана вирт-программа, успели модернизировать основной сканер.
Карта-пропуск, настоящие документы Платона, тоже была подвергнута тщательной проверке – как только она попала в поле зрение сканера, сведения о том, что Платон Орловский вошел на территорию МОСБЕЗ, тут же отправились в базу учёта посетителей.
Сдав пальто в гардероб, он спокойно поправил перед зеркалом волосы – оглядывая попутно всё пространство вестибюля… Пока всё спокойно.
Лифты. Мирон выбрал тот, на котором останавливался курсор в программе и провёл ладонью над активирующей панелью.
Вокруг, в разных направлениях, перемещались люди. Сновали дроны с папками – информацией настолько секретной, что её не доверяли электронным носителям, цокали каблучками девушки-секретарши; несли перед собой – как вещественное доказательство высокого положения – солидные, обтянутые дорогими костюмами животы, чиновники высшего звена; чеканили шаг генералы, отдавали честь подчиненные.
– Ба! Кого я вижу! – голос за спиной был бархатно-вальяжным, будто бы сдобренным хорошей порцией коньяка. – Господин Орловский собственной персоной.
Если б не таблетка Соломона, в этот момент пот у Мирона брызнул бы даже из волос.
Мысленно подгоняя неторопливый лифт, он повернулся. Припомнил досье из двух десятков изображений, приложенных Платоном к вирт-программе…
– Генерал Якубович, – он слегка наклонил голову. – Направляетесь домой. Супруга ждет к ужину.
Манера, в которой общался с людьми Платон, возникла сама собой.
– Как всегда, в курсе всех дел, – благодушно усмехнулся генерал. – Всё-то вы знаете, всё-то вам известно…
– Мне неизвестно, как решить теорему Сечкина-Павлыша.
– Всё-то вам по плечу… – слова, которые не входили в сферу кругозора генерала, просто падали мимо. Как сквозь крупноячеистое сито. – Ну… Не буду мешать. Несите службу!
Проявив, таким образом, заботу о подчиненном, генерал неторопливо развернулся и направил обтянутое дорогим сукном и украшенное золочеными пуговицами тело на выход.
Лифт, тренькнув, распахнул двери.
Торопливо заскочив внутрь и укрывшись за зеркальными панелями, Мирон перевел дух. Посмотрел на своё отражение. То ответило слегка безумным взглядом…
А чего ты хотел, бро? Надеялся, что никто в этом гадюшнике тебя не знает? Привыкай. Скорее всего, это не последний сюрприз…
Второй ожидал прямо в лифте. Оказалось что кнопки, которые он нажал по памяти, отправили кабину не вверх, как Мирон почему-то ожидал, а вниз.
Минута… Вторая… Он прикинул, что спустился намного глубже, чем все катакомбы и метро, вместе взятые. Военные всегда любили строить вниз, а не вверх.
По пути миновали несколько чек-пойнтов – на каждом он вынимал пропуск и прикладывал к специальной панели.
Коридор встретил тусклыми лампами дневного света, красной ковровой дорожкой и глухими бетонными стенами. Бункер. Убежище. Двери облицованы бронированными плитами, выдерживающими попадание бомбы в парочку мегатонн…
Трудновато будет отсюда выбраться, – подумал он, уверенно шагая по коридору, сворачивая, опять шагая, поднимаясь и опускаясь по лестницам, вновь углубляясь в коридоры… Фотографическая память надежно фиксировала все повороты и переходы, но всё же, в глубине души грыз червячок сомнения: а вдруг он ошибся? Вдруг запомнил не так?
Наконец – нужная дверь. Стальная плита, утопленная в стену. Рядом светится окошко сканера. Мирон поднёс карту-пропуск. Окошко помигало, попищало, рядом открылась дверца, а из неё вылезла клавиатура. Мирон не поверил глазам. Пластиковые кнопки! М-да, военные – кладезь старинных традиций. Раздался требовательный сигнал: система безопасности требовала набрать код. Мирон порылся в памяти…
Никакого кода Платон не оставлял. Он лихорадочно прокрутил в уме всю программу виртуального присутствия. Коридоры, номера дверей, лифты, лестницы, досье на тех, кто может с ним заговорить… Нет. Никаким кодом там и не пахло.
Он стоял неподвижно, по-возможности, стараясь не выказывать признаков паники – под потолком наверняка скрывались камеры, и если наблюдатели что-то заподозрят, любую мелочь, выбившуюся из общей схемы поведения – ему капец.
Раз сверхпредусмотрительный Платон не посчитал нужным называть код, значит рассчитывал, что Мирон его знает и так. Это проверка. На случай, если кто-то – не Мирон – попытается воспользоваться картой в очках…
Так. Быстро. Платон знает, что времени на размышления не будет, и Мирону придётся ввести первые цифры, которые придут на ум. Последовательность Фибоначчи! Первое, что рассказал им отец о мире цифр. В детстве, играя в шпионов, они шифровали записки именно этим кодом.
Мирон поднес руку к кнопке "ноль" – с него начиналась последовательность, но в последний миг дернул руку и нажал двойку. 2584, 4181, 6765… Платон всегда говорил, что запомнить первые восемнадцать значений – для новичков. Уровень детского сада.
После шестнадцатой нажатой кнопки панель звякнула и убралась. Раздалось шипение пневмозамка… А вслед за ним – низкий, вибрирующий в грудной клетке, вой сирен.
Глава 12
Дополненная реальность, мать её так.
Несмотря на противопотную таблетку, Мирон моментально взмок. Что случилось? Он набрал неправильную комбинацию? Но пневмозамок открылся, в двери уже образовался небольшой проём…
Выдохнув, он повернулся боком и скользнул в щель. Если действовать быстро, если не тормозить, он успеет. Обязан успеть.
Но проскочив внутрь, опешил. Это была вовсе не комната! Это был громадный склад. Полки тянулись вдаль и вширь, теряясь в полумраке.
