Нервно хмыкнула, понимая, что колени уже подводят, и я стою только благодаря усилиям Руслана, держащего мою голову на плаву.
— Давай, Кать, соглашайся.
— Нет.
Воздуха стало еще меньше.
Глава 33— Нет, Руслан, — прошептала, чувствуя, как мышцы на его груди каменеют под пальцами. — Мы не поедем домой. Останемся здесь. Не зря же ты отель оплатил.
— Дебильная, — облегченно выдохнул он, мягко целуя меня в макушку и замирая.
Сердце под ребрами билось так громко, что я слышала каждый стук, не в силах понять — мое это или Руслана.
— Надо Асе позвонить, предупредить…
— Я позвонил. Она присмотрит за Полиной. Думаешь, с чьей подачи был куплен пазл? — усмехнулся он, раскрывая свой многоступенчатый план и давая понять, что он заранее все продумал.
— И торт… надо съесть, — я тоскливо взглянула на догорающие свечи, капли которых уже растеклись лужицей по крему.
— Ешь. Я не люблю сладкое.
— Ложки нет.
— Руками ешь. Твой торт, можешь его хоть сразу лицом раскусывать.
Вроде словами отпускает, но продолжает качать в своих руках, прижимая ближе к груди. И я не знаю, хорошо мне или плохо. Непонятно, спутанно, смято. Столько недомолвок, странное прошлое, унизительное настоящее. Как на нас будут смотреть? Мачеха встречается с пасынком — это же прямая дорога на плаху людского порицания.
— Опять о чем-то думаешь. Дерьмовом, судя по всему.
— Руслан, как мы объясним…
— Никак. Насрать, Кать. Какая разница, кто что подумает? Ты мать моего ребенка, женщина, что родила мне дочь — этого достаточно, чтобы я забил на то, кто что скажет.
— А Полина?
— Привыкнет. Многие дети начинают звать отцами чужих, а я даже родной. Не страшно, переживем.
Тихо и нервно засмеялась ему в грудь, позволяя вновь поцеловать себя в волосы.
Как у него все просто. Наплевал, отодвинул за стенку или выбросил, и все! Никаких проблем и угрызений совести. В этом он весь. Ренат так же просто отворачивался от чужого мнения, опираясь только на то, что видел и знал он сам, и передал это умение сыну.
— Пойдем.
Мягко взяв меня за руку, Руслан увел к кровати, заставляя сесть на нее, а по итогу и лечь.
— Можешь даже не раздеваться, — брякнул он невпопад, невольно взглянув в мое декольте. — Все, я заткнулся.
Лег на спину, подгребая меня ближе, и уложил на свое плечо, согревая кожу после прохлады номера. Он не спал, смотрел в потолок, как и я, и думал о том, правильно ли мы поступаем. По крайней мере, мне так казалось.
— Завтра, это, поедем оформим кое-какие бумажки.
— Я не могу завтра, — тихо ответила, чувствуя, как обжигающие пальцы поглаживают поясницу.
— Почему?
— У меня день рождения.
— Класс, — улыбнулся он, судя по интонации. — Спасибо, что хоть сейчас сказала, а не завтра.
— А что?
— Я был бы полным мудаком, не притаранив тебе подарок.
— Можешь не заморачиваться. Я не отмечаю. Просто провожу день дома, с Полиной и Ренатом…
Имя моего мужа и отца Руслана камнем повисло в воздухе.
Только с его появлением в моей жизни я вспомнила, что есть такие дни, когда нужно просто быть дома, с семьей. Не выходить гулять, не шататься по клубам и ресторанам, а просто наслаждаться близостью родных.
Сборища людей дома я никогда не любила, и последние пять лет отмечала в самом тесном кругу, не испытывая сомнений на тему ушедшей бесшабашности.
— Спи, Кать. Это был длинный день.
Не сразу смогла закрыть глаза, будто расслабиться все еще было тяжело, и голова отказывалась подчиняться. Но стоило уговорить ее, под аргументы банальной усталости, как я провалилась в сон, ощущая только, что Руслан до сих пор не спит. Его сердце стучало ровно, не подпрыгивая и не ударяя меня неожиданностями прямо в ухо, и под мирный и ровный стук я окончательно вырубилась.
Через несколько часов, судя по ощущениям, частично проснулась, пытаясь избавиться от вечернего платья. Я лежала на смятом подоле, воротник съехал и врезался в плечи, чем нервировал меня и злил. Сонно шаря руками по своему телу, тихонько закипала, не понимая, с какой стороны была застежка еще сегодня днем и куда она пропала.
— Я помогу.
Горячий голос в темноте обнадежил, и я устало откинулась обратно на подушку, позволяя умелым рукам стягивать ненавистное платье. Шумный свист над головой чувствительно пнул в сознание, заставляя прийти в себя и открыть глаза, оказываясь в практически непроницаемой тьме.
Из окна, завешенного жалюзи, светил тусклый и холодный свет фонаря, позволяя разглядеть громадное зависшее тело надо мной. Руслан уже был без рубашки. Благополучно оставшись в одних только боксерах, сейчас, замерев, он рассматривал мою голую грудь.
Вспомнив, что не надевала бюстгальтер под тонкий лиф платья, смущенно прикрылась руками, но Руслан не позволил, мягко разводя их в стороны.
— Я больной, Катюш. Не могу, вижу тебя и глаза пеленой закладывает. Дай посмотрю, обещаю, не буду настаивать.
Мой ответ ему был не нужен, и опускаясь на руках вниз, мужчина мягко, едва ощутимо скользнул губами по моей шее, скатываясь к ключицам и ниже.
— Самые красивые сиськи, что я видел, — шептал, да так тихо, что я едва могла расслышать, аккуратно целуя сразу же вставшие соски.
Он играл с ними, мягко, дразня, лишь легонько прикусывал и тут же отпускал, поглаживая и сжимая ладонями.
— Самая красивая, вся красивая, — горячо рычал он, спускаясь ниже к животу, и взглянув вниз, я едва не задохнулась.
Широкие плечи и крепкая спина, все что я видела в этих потемках, но видя разницу между нами, только чаще задышала, понимая, какая я маленькая рядом с ним. Такой огромный и сильный, может сделать мне больно в любой момент, но вместо этого только спускается ниже, покрывая поцелуями все, что попадается на пути.
