Он внимательно смотрел на нее:
— Нервничаете?
Она равнодушно пожала плечами. Его губы сжались, он повысил голос:
— Не испытывайте моего терпения. Я за две секунды изобличу вас во лжи.
— Никто не станет доказывать, что вам не хватает опыта в обращении с женщинами, — возразила она, не обращая внимания на его слова. — Несомненно, вы сумеете добиться ответного чувства от большинства из них — по слабости их характеров.
— Вы хотите сказать, что так было и с вами?
— Совершенно верно. — Сейчас Клер боролась за свою гордость. — Так что сами видите, вы зря потеряли время, пытаясь воздействовать на меня с помощью Максин. Только пробудили мою симпатию… к ней!
Она не ожидала, что он так грубо схватит ее за руку и стащит с перил, на которых она сидела.
— Сама напросилась, — резко сказал Скотт. — Я не намерен больше мириться с этим!
Появление Максин спасло положение. Что бы ни подумала та при виде этой сцены, она и глазом не моргнула, бросив безразличным тоном:
— Гости требуют хозяина, Скотт. У нас кончился виски. У тебя есть еще в запасе?
— Да. — Его хватка ослабела, и он выпустил руку Клер. Потом одарил ее выразительным взглядом холодных серых глаз и отошел. — Пойду принесу.
Максин не тронулась с места, пока он не исчез в глубине комнаты. Она не спускала глаз с Клер, которая, почувствовав, что у нее дрожат ноги, оперлась на перила.
— Я появилась вовремя или все испортила? — поинтересовалась Максин со свойственной ей прямотой. — Сцена, которую вы разыгрывали, выглядела довольно грубо.
— Вы правы, — согласилась Клер, потирая следы, оставшиеся на руке в том месте, где ее схватил Скотт. — Сама виновата, наверное. Я спровоцировала его.
— Порой он срывается и ведет себя непристойно. — Максин подошла ближе и оперлась на перила рядом с Клер. — Беда в том, что жестокость, присущая этому мужчине, является для него острой проблемой. Она и соблазняет вас проверить, как далеко вы можете зайти. Если вы наблюдали когда-нибудь за ним на экране, то, наверное, видели, как он доводит бедняг, прежде чем наносит им сокрушительный удар? Людям кажется, что они нашли лазейку, с облегчением устремляются в нее и, только попав в ловушку, с опозданием догадываются, что оказались там, куда он хотел их загнать. — Не меняя интонации, она спросила: — Вы влюблены в него?
Клер была готова к такому вопросу и не задумалась над ответом:
— Когда-то воображала, что влюблена.
— А сейчас нет?
Клер слегка вздохнула, мысленно пожелав, чтобы это было так:
— Нет.
— Тогда вы не знаете, о чем идет речь. Как я сказала сегодня днем, в каждом человеке всегда есть две стороны. Если бы вы были по-настоящему влюблены, то поняли бы, что скрывается за внешней жестокостью Скотта.
Клер тихо спросила:
— А вы поняли? — и увидела улыбку, промелькнувшую на лице ее собеседницы.
— Что поняла? По-настоящему ли влюблена? На самом деле вы хотите узнать, был ли у меня со Скоттом роман? Что ж, ответ короткий: нет. Вот поэтому, наверное, мы все еще добрые друзья.
— Он считает, что совершенно естественно оставаться добрыми друзьями после того, как роман закончится.
— И свиньи могли бы летать! Возможно, он и мог бы испытывать вполне дружеские чувства; а вот женщина, конечно, не смогла бы. Если разрыв происходит по ее инициативе, она чувствует себя виноватой, а если она — проигравшая сторона, что ж, вы знаете старую поговорку: платит проигравший. В любом случае дружба в этот перечень не входит. — Максин выпрямилась. — Мне лучше вернуться до того, как мой суженый бросится меня искать. Вы идете?
Клер посмотрела на горящую сигарету, которую все еще держала в руке, недовольно поморщилась, потушила окурок и выбросила его в кусты. — Пожалуй, тоже пойду. Здесь становится прохладно.
Скотта не было видно, когда они вошли в комнату. Нил присоединился к ним, выражение его лица, наполовину закрытого бородой, было беззаботным, по крайней мере, он старался выглядеть таким.
— Я подумал, что ты ушла домой, — обратился он к Клер, подчеркнуто игнорируя Максин. — Где ты была?
— Просто выходила на террасу, — ответила Клер и улыбнулась Филипу, уже оказавшемуся рядом с Максин. — Извините меня. Это я задержала ее на террасе своими разговорами.
— Тост! — крикнул кто-то из толпы гостей. — Предлагаю тост за счастливую пару!
Максин посмотрела на Филипа, что-то тихо сказала ему, потом улыбнулась и пожала плечами в знак покорности:
— Если это необходимо.
— За Макс и Фила! — провозгласил человек, предложивший тост. — Пусть живут долго и счастливо!
— Речь! крикнул кто-то еще, но Филип со смехом поднял руку в знак протеста:
— Достаточно тоста. Спасибо всем. — Он обнял за плечи свою невесту, улыбнулся стоявшим рядом Клер и Нилу и сказал: — У меня такое ощущение, что вскоре нам представится случай еще раз отпраздновать подобное событие. Когда вы двое думаете объявить об этом официально?
Клер торопливо отпила из своего бокала, судорожно пытаясь придумать какой-нибудь незамысловатый способ, чтобы исправить ошибку, и услышала, как Нил спокойно произнес:
— Конечно, это вскоре произойдет. Мы не хотели перебегать вам дорогу.
— Можете сделать это сейчас, мы вас поддержим, — сказала Максин, внимательно глядя на Клер. — Почему бы не объявить об этом присутствующим?
— Хорошая мысль! — И прежде чем кто-то сделал движение, чтобы остановить его, Филип обратился к собравшимся: — Друзья мои, на этот раз я хотел бы сам произнести тост. За Клер и Нила. Сегодня вечером мы видим двух очень счастливых людей.
Клер каким-то чудом удалось улыбнуться помертвевшими губами и сохранить на лице улыбку, так как они с Нилом оказались в центре внимания. Сквозь толпу, собравшуюся вокруг них, пробился Стив и радостно обнял ее. Взглянув через его плечо, она увидела Скотта, стоявшего на пороге с бутылками в руках и с кривой улыбкой на губах.
— Предлагаю выпить шампанского, — сказал он.
Прошло пятнадцать самых томительных минут в жизни Клер, прежде чем ей удалось поговорить с Нилом наедине. Пятнадцать минут она выслушивала обычные в таких случаях игривые замечания, отвечала на пожелания счастья, улыбалась так старательно, что кожа на ее лице чуть не треснула.
Вытащив, наконец, Нила на террасу, она увлекла его вниз по ступенькам в сад и гневно набросилась на него.
— Что это такое?
Засунув руки в карманы брюк, он удрученно сказал:
— Откуда мне было знать, что Филип так подставит меня? Я сказал это только потому, что… — Ты сказал это только потому, что хотел доказать свое безразличие к Максин и ни на минуту не задумался о последствиях! Ты одурачил всех собравшихся, включая своего брата.
