— И вам всего доброго, моя красавица, — попрощалась она со мной. — Берегите себя.
— Но вы говорили о внучках. Вы рассказывали легенду о Лагаре кому-то еще? Кроме меня и Анны-Ми?
— Конечно, — мило улыбнулась старуха. — Я рассказала обо всем Саломее. Она ведь имеет право знать. Не так ли?
15. Разоблачение оборотняВ замок я возвращалась через дюны, прислушиваясьь к ночным шорохам, и не переставала размышлять о легенде, рассказанной мне мадам Анастейшей.
Золотой серп существовал и был похоронен в могиле Дирка Лагара. Травознае было известно, что девицам Ардеша снова грозит опасность. Саломея знала историю своего предка. От кого-то я уже слышала об этих трех женщинах…
Священник. Он говорил, что на подозрении трое — три женщины, которых считают ведьмами. Травозная, мадам Анастейша, Саломея…
Кто-то вскрыл могилу и похитил оттуда золотой серп. Кто-то решил возродить древние легенды и вернуть в Ардеш прежний ужас. Ещё в Ардеше бегает дикий зверь. ОБоротень. Я была уверена, что он был оборотнем. И было ещё что-то, что не давало мне покоя…
Но об этом я поразмыслю после, а пока надо думать об Анне-Ми.
Она знала легенду. Она сама пошла убивать оборотня с золотым серпом и погибла. Почему не сказала мне? Почему промолчала?
Хотела уберечь меня от опасности? Но вдвоем всегда проще, и она это знала! Она не могла быть настолько безрассудной. Нет. Она поддалась чарам, она поверила ангельскому пению…
Сама того не заметив, я выбрала дорогу через Марсово поле. В темноте оно выглядело особенно зловеще.
Волосатое дерево… Принесение в жертву девственниц… Чей извращенный ум мог повторить подобное?..
Остановившись на месте убийства Анны-Ми, я ждала, чтобы сейчас оборотень вышел из кустов. Пусть нападет на меня. Пусть только покажется… Но в округе было тихо, и оборотень, похоже, не желал встречи со мной…
Луна выглянула из-за тучи, и что-то блеснуло в двух шагах от меня.
Это была трость, забытая графом. Я подняла её и побрела дальше к замку. Свою трость я сунула под мышку, а графскую несла перед собой, постукивая ногтями по серебряному набалдашнику.
Что я должна предпринять сейчас? Должна ли написать в Орден, чтобы прислали другую напарницу? А если магистр решит, что я не справилась с заданием и прикажет вернуться, а в Ардеш отправит других шаперонов? Нет, этого нельзя допустить. Поэтому отчет подождет. Да, подождет…
Выбив очередную дробь по набалдашнику, я насторожилась. Что-то было не то. Что-то было не так.
Подождав, пока луна снова показалась из-за туч, я самым внимательнейшим образом осмотрела графскую трость, а потом достала нож и поскребла лезвием серебряную поверхность. Впервые в жизни я видела, чтобы с серебра снималась стружка… Прозрачная, как… как лак! Серебро набалдашника было покрыто толстым слоем лака!..
Я стояла одна на пустынной дороге, уставившись на поцарапанную трость, и в моей голове кусочки мозаики складывались в общую картину. Граф Лагар отпрянул, когда обнажил мне грудь и прижался. Тогда я подумала, что его что-то напугало, а потом решила, что граф опомнился и передумал меня соблазнять. Но если и правда — что-то напугало? Я положила ладонь на грудь и ощутила холод металла на коже.
Серебряный крест. На груди у меня был серебряный крест.
Луна спряталась, но теперь в ней не было необходимости. Сунув под мышку вторую трость, я припустила к замку Лагара во весь дух. Значит, граф покрывает серебро лаком. И отшатывается от девушки, которую хотел обесчестить, обнаружив на ней серебряный крест. Это означало только одно — я нашла оборотня. И теперь собиралась призвать его к ответу.
Ворота в замок не были закрыты, и я беспрепятственно пробежала по лестнице, по коридору — до самой комнаты графа.
Я распахнула дверь без стука. Рауль Лагар сидел за столом с пером в руке, задумчиво подперев голову, но лист бумаги, лежавший на стоешнице, был чист, и даже чернильница не откупорена.
— Медхен? — удивленно спросил граф, увидев меня.
Вместо ответа я швырнула трость с серебряным набалдашником на пол, подошла к Лагару и дернула ворот его рубашки, отрывая вязки и вырывая пуговицы. Граф не сделал попытки остановить меня или закрыться, и я увидела то, что ожидала увидеть — на его груди был ожог в виде креста. Там, где кожа соприкоснулась с моим серебряным крестиком. Серебро — это чистота, оно убивает любую нечисть. Оборотни не терпят серебра. Оно жжет их, как солнце жжет вампиров.
Я отступила на шаг, и коротко выдохнула. Теперь всё было ясно. Я не ошиблась, и граф Лагар был истинным потомком своего предка, заключившего договор с богом-волком.
Оборотень. Волк-оборотень.
И теперь он сидел передо мной, и глядел без страха. Хотя ему полагалось завыть, броситься на меня, чтобы сохранить свою тайну, убив ненужного свидетеля вслед за Анной-Ми. Но граф даже не пошевелился. Он отложил перо и развернулся ко мне лицом, не пожелав встать из кресла.
— Ты догадалась, — только и сказал он.
— Убийца, — процедила я сквозь зубы. — Ты — оборотень. Ты убил всех, убил Анну-Ми… — я достала клинок из своей трости.
Лагар посмотрел на сверкающее посеребренное лезвие и… не двинулся с места.
— Я не убивал твою подругу, — сказал он и откинулся на спинку кресла, положив ладони на подлокотники. — Да, я оборотень. Но я никого не убивал.
Он сидел передо мной совершенно открыто, и это сбивало с толку, мешая нанести удар. К чему спокойствие и почти смирение? Очередная хитрость? Как оборотень может не быть убийцей?
— Когда ты появилась в моем замке, — продолжал граф, — я сразу понял, что ты пришла за мной. И убедился в этом, когда подслушал твой разговор со старухой из лесной хижины. Знал, что ты пришла меня убить, и не смог ни сбежать, ни помешать тебе. Меня тянет к тебе, и это с самой первой встречи, с того мгновения, когда я заглянул в твои глаза. Я старался всегда быть рядом, защищал тебя. Потому что я не причастен к смерти твоей подруги. И не причастен ни к одной смерти в этом городе. Здесь живут мои люди, как я могу причинить им зло?
— Легенда о первом Лагаре — это же правда? — потребовала я ответа. — Он был в Египте и разорил там древнюю могилу?
— Да, — признался граф, чуть помедлив. — Мой предок и в самом деле привез из восточных земель что-то странное.
— Договор с дьяволом и жертвоприношение девственниц — это ведь тоже не сказки?
— Кто знает? — пожал плечами Лагар. — Я вижу в этом просто иносказание. Мой предок был очень красив и обладал шармом и прекрасным голосом. Конечно, он забирал сердца у девушек — они так и слетались к нему. Убивал ли он их? Наверняка это не известно. О тех временах сохранились лишь устные предания. Но говорят, что одна из девиц убила Дирка Лагара. Возможно, из-за ревности, не выдержав его постоянных измен.
