Едва юрист оказывается за пределами кабинета, Игнашев нервно поднимается с места.
— Зачем так радикально, Илья? — произносит он, прохаживаясь по кабинету. — Денег, чтобы выкупить твою долю у меня на данный момент нет, а передавать компанию третьим лицам слишком рискованно.
— Мне плевать, — качаю головой. — Связываться с тобой у меня больше нет никакого желания. Твой бизнес-план был просто отличным, жаль только, что ты всё безбожно просрал.
— Дай мне время, — просит сдавленным голосом. — Через месяц счёт на балансе будет восстановлен, а я, возможно, найду средства для того, чтобы выкупить у тебя долю без передачи её посторонним лицам.
— Две недели, Ром. Две. И то только по старой дружбе.
Я поднимаюсь с удобного кресла и направляюсь на выход. Когда прохожу мимо него, то ненадолго задерживаюсь и смотрю на него сверху-вниз. Роман тяжело дышит и злится. Сейчас я забираю у него то, что должен и ни капли вины из-за этого не испытываю.
— Ты бы не мешался, Громов, — Роман всё же открывает свой рот напоследок. — У нас с Альбиной как ни крути, но семья и маленький ребенок.
— Я не мешаюсь, Ром. Беру то, что потерял по твоей вине несколько лет назад.
Он недовольно фыркает, отводит глаза в сторону, а я беру его за ворот рубашки и сдавливаю что есть силы. Лицо Игнашева становится бордового оттенка. Он тихо матерится, шипит и приказывает немедленно его опустить, при этом забавно дергая руками.
— О ребёнке твоем я позабочусь, не волнуйся, — проговариваю ему в лицо. — В то время, пока ты будешь коротать срок на зоне.
Отпускаю его рубашку, но Роман не удерживает равновесие и сначало пошатывается, а затем падает назад. Злобный, завистливый человек, которому не чужды недостойные мужчины поступки.
* * *
— Илья Владимирович, я подыскала для Вас новую квартиру, — щебечет Соня, когда я сажусь за руль автомобиля.
Внутри меня пока ещё бушует настоящий ураган негативных эмоций. Удружил Роман как мог. Но с другой стороны, если бы я не прилетел тогда в Москву для обсуждения сотрудничества с ним, то не встретил бы Альбину и ещё долго мучился бы от одиночества и отсутствия эмоций по отношению к другим женщинам. С другими было не то, не так. Кудряшова пробудила во мне то, что, казалось бы, давно умерло. Желание быть с ней и дарить ей свою любовь затмевает всё то, через что нам с ней приходится пройти.
— Можем прямо сейчас туда подъехать, — продолжает Орлова-младшая.
— Хорошо, диктуй адрес.
Жить в гостинице неплохо, но для дальнейшей перспективы проживания с Альбиной и ребёнком не годится.
Квартира находится в элитной новостройке в центральной части города. Седьмой этаж, четыре комнаты, два уровня. Комнаты чистые и светлые, а ремонт сделан в сдержанном классическом стиле.
— Это то, что нужно, Соня, — произношу, глядя в высокое панорамное окно.
Вид отсюда тоже приличный, несмотря на то, что я не особо люблю Москву. Повернувшись назад замечаю Орлову, которая сидит на просторной двуспальной кровати и расстегивает пуговицы своей рубашки. Соня красивая девочка. Уверен, она об этом прекрасно знает, иначе не стала бы предлагать себя, рассчитывая на мой отказ. А ещё Соня упрямая, потому что с ней мы давно обсуждали наши рабочие отношения, которые никогда не перейдут грань.
— Рада, что у меня получилось Вам угодить, Илья Владимирович, — поднимается с места и грациозной походкой направляется ко мне.
Её «двойки» упакованы в дорогой комплект нижнего белья. Уверен, что трусики под юбкой из одной комбинации. Девочка знала куда и на что шла.
Она немного замирает в полушаге от меня, томно вздыхает, облизывает алые губы острым язычком. Настоящая хищница, несмотря на свой достаточно юный возраст.
— Это что за фокусы, Соня? — сую руки в карманы брюк и выжидающе смотрю на неё. — Я, кажется, говорил уже, что между нами ничего быть не может.
— Но Илья, ты даже не попробовал.
— Ты красивая девочка и фигура у тебя отличная. Уверен, что любой другой мужчина на моём месте будет счастлив увидеть тебя в таком виде. Но… давай на этом наше с тобой сотрудничество закончим?
Лицо Сони вытягивается от удивления, потому что это впервые, когда я сообщаю ей о своем намерении от неё избавиться.
— Нет, — почти со слезами на глазах вскрикивает она. — Нет, пожалуйста, я хочу и дальше работать Вашим помощником.
— Вернуться в Питер будет пока лучшим решением, Соня, — произношу я. — Не получилось у нас с тобой сработаться.
Альбина.
Я строго-настрого запретила маме отвечать на звонки Романа и открывать ему дверь без моего личного присутствия. Хотела взять на работе отпуск за свой счет, чтобы переждать самые нервные два-три дня, но заведующий отделением был не в духе и не отпустил меня.
Всё рабочее время сижу на иголках. Звонила маме, наверное, раз двадцать. Она отчитывается и, кажется, даже поверила в то, что Рома не является тем белым и пушистым мальчиком, которого она себе вообразила.
Когда рабочий день добегает конца и мой мобильный оживает, я вздрагиваю и, не глядя на номер звонящего, снимаю трубку.
— Привет, Альбин, — слышу голос Громова в телефоне и чувствую, как огненное тепло расползается по телу.
В последние несколько дней то Илья, то я были заняты и наши встречи переносились на неопределенный срок. В эти моменты я остро понимала, что действительно сильно по нему скучаю.
— Здравствуй, Илья, — произношу с улыбкой и ловлю на себе заинтересованные взгляды Дашки.
Она шепотом интересуется кто там, а я только молчу и внимаю каждому его слову.
— Есть планы на вечер? — спрашивает он.
Внизу живота ощущаются острые покалывания при одной только мысли о том, что между нами снова может быть близость. Сумасшедшая, дурманящая, кружащая голову…
— Я узнаю у мамы сможет ли она немного задержаться, — произношу в трубку. — И сразу же тебя наберу.
— Буду ждать твоего звонка.
Я отключаюсь и поспешно набираю номер мамы. С появлением детей снова начинаешь отпрашиваться у родителей, чтобы куда-нибудь сходить. Отпрашиваться у моей строгой мамы тот ещё стресс, поэтому я несколько раз заикаюсь, прежде чем прошу её посидеть с Викой немного дольше, чем мы договаривались. Мамин голос звучит недовольно, но, к счастью, она не отказывает мне и соглашается.
