- Ты мне доверяешь?
- Нет. Никогда.
Он останавливается.
Я делаю глубокий вдох.
- Единственный человек, которому я доверяла настолько, чтобы позволить прикоснуться ко мне, был недостоин этого. Он осквернил меня. Я была молода и нетронута. Хадсон не может быть последним мужчиной, который когда-либо прикасался ко мне, - я облизываю губы. - Я хочу, чтобы память о той последней ночи была стерта навсегда.
Люк пристально смотрит на меня.
- Сначала я чудовище, а теперь святой? Ты же не думаешь, что я не хочу осквернить тебя? Я хочу сделать нечто плохое, я хочу сделать с тобой много плохих вещей, Макенна. Я же не гребаный святоша.
И я чувствую, насколько яростно его желание. Я двигаю бедрами под ним, грубый шов его джинсов цепляется за мои прозрачные трусики, и я чувствую... полный контроль. Этот чудовищный человек возвышается надо мной, доминируя во всех отношениях, все же я та, кто обладает властью над ним.
Я чувствую, что он на грани, и желание бороться с плотскими желаниями ослабевает. Я выгибаю спину, наблюдая за тем, как его зубы впиваются в нижнюю губу, пока он пытается сохранить контроль.
Я медленно подношу руку к его лицу. Он пытается отстраниться, но я все равно дотрагиваюсь до него. Я благоговейно обвожу пальцем его шрамы. Чувствуя неровность кожи и глубину порезов.
- Я ношу свои шрамы внутри, - произношу я, когда мои пальцы касаются его губ.
Его рот ловит мои пальцы, захватывая зубами, а затем мягкие губы покусывают их. Он отпускает меня и говорит:
- Как думаешь, каково это будет – отдаться мне?
Я все еще чувствую на себе руки Хадсона. Он всегда был нежным, ласковым. Я думала... потому что он любил меня. Но теперь я знаю, что, возможно, причина была в другом. Просто думая о том, чего он действительно хотел, и что проделывал в тайне, садистки и безжалостно пытая своих жертв… мои мысли уносятся в самые темные закутки сознания. В гораздо более мрачное место, чем этот подвал. И я должна сделать так, чтобы это прекратилось.
- Мне нужно знать, каково это, когда тебя хотят, - выдыхаю я. - Больной... развратный... мне все равно, лишь бы ты хотел меня.
То, что сдерживало Люка, разбилось вдребезги. Плотину прорвало, и Люк, наконец, сдается, вся сила его веса обрушивается на меня, когда он толкается между моих бедер, крадя мое дыхание.
- Я хочу тебя, - его рука смыкается вокруг моего горла. - Я так сильно тебя хочу, что вытрахаю этого больного ублюдка прямо из твоей головы, - он прижимает меня к кровати, и нож появляется у моего ворота. Я слышу, как рвется ткань, когда он разрезает мою футболку, прежде чем холодный воздух касается обнаженной кожи. Оставшуюся часть он рвет руками.
От паники у меня перехватывает дыхание, на краткий миг я боюсь того, кого сама выпустила на свободу. Мои пальцы скользят по его плечам в поисках опоры, и я впиваюсь в них, сжимая его рубашку, чтобы обрести хоть какой-то контроль.
Его пристальный взгляд блуждает по мне, задерживаясь на обнаженной груди, и я вижу в нем голод - то, чего никогда не видела в глазах Хадсона, грубое, распутное желание. Люк смотрит на меня так, словно хочет овладеть мной и поглотить меня. Словно он на грани боли, пока не внутри меня.
И это самое опьяняющее чувство. Я опьянена этой силой, тем, что могу полностью владеть им.
Его голова опускается вниз, когда он приближается, чтобы попробовать меня на вкус. Я задерживаю дыхание в предвкушении, чувствуя, как его волосы касаются моей челюсти, простреливая низ живота острым желанием. Он начинает с моей шеи, поцелуй слишком нежный... и это пытка. Я дрожу, то ли от нервов, то ли от страха, а, может, от паники, я не знаю. Но я хочу этого - хочу его. Когда он прижимает меня к матрасу, его рот скользит по линии моего подбородка, прежде чем его большой палец поднимает его вверх и он захватывает мой рот.
Все мысли исчезают из моей головы, когда его язык глубоко погружается, переплетаясь с моим в чувственном поцелуе, который контрастирует с грубым ощущением его ладони, путешествующей по моему телу.
Из меня вырываются стон прямо сквозь поцелуй, и это все, что нужно - один отчаянный звук, чтобы отправить его за грань. Он хватается за край моих трусиков, сжимая их в кулак. Его бедра тяжело давят на мои, прижимая меня к кровати, и он срывает тонкую ткань с моего бедра. Затем он прочерчивает линию через тазовую косточку и бедро, прежде чем крепко обхватить мою задницу своей большой ладонью, устремляясь пальцами ниже…
Люк склоняется к моему уху, тяжело дыша.
- Здесь ты девственна?
Я судорожно выдыхаю, мои глаза плотно закрываются от ощущения его пальца, прижатого к моему анусу.
- Да.
Он стонет и покусывает мочку моего уха, заставляя мои бедра изгибаться, ударяясь о него.
- Не будь таким нежным, - прошу я его. Хадсон использовал меня, чтобы удовлетворить какую-то извращенную потребность, и я думала, что это нормально. Что со мной обращаются так деликатно. Но это была всего лишь уловка. Я была прикрытием, чтобы защитить его. - Делай, что хочешь, и так жестко, как хочешь.
Мне нужно почувствовать, каково это быть взятой силой, подчиненной всеми способами, далекими от нормальных, когда мужчина не может совладать с собой. То, о чем пишется в любовных романах. Горячий и грязный секс, который заставляет тебя кричать.
Словно ему требовалось разрешение от меня. Вес его тела исчезает, и на меня обрушивается шквал ярких ощущений, заставляя задыхаться, когда он спускается вниз по моему телу, прокладывая себе путь губами и руками, стремясь к точке между бедрами. Он раздвигает мои ноги шире и тыльной стороной ладони прижимается к клитору, заставляя мои бедра оторваться от матраса.
Прижимая большой палец к комочку плоти, другим он толкается внутрь меня сзади, заставляя держать бедра приподнятыми от острых ощущений, пронзающих тело. Я поднимаю руки над головой, чтобы нащупать стену и найти опору, пока его рот смыкается на моей плоти, а пальцы продолжают работать, делая мое тело все податливее.
Давление внутри меня нарастает, я чувствую, что перегружена ощущениями, захлестнувшими меня, вероятно, в этом и был смысл. Слишком интенсивная стимуляция, и поэтому я не могу сосредоточиться на боли в области заднего прохода. Его язык скользит по клитору в пульсирующем ритме, распаляя меня изнутри. Я словно наэлектризованный комок нервов, пытающийся контролировать свое дыхание.
В моей груди разрастается страстное томление, и каждое прикосновение его языка отзывается в ощущении толкающихся в меня пальцев. Все мое тело сведено от напряжения в нарастающем удовольствии. Мою голову наполняют идиотские мысли. О том, насколько происходящее действо было неправильным и грязным. И я должна испытывать боль, а не находиться на краю гребаной кульминации.
Внезапно все прекращается, и мое тело безвольно падает на кровать. Люк приподнимается и протягивает руку за голову. Он стягивает с себя рубашку, обнажая твердую плоскость груди, сухожилия и мышцы, которые я только что ощущала над собой. Резкий изгиб его V-образной мышцы уходит вниз за пояс джинсов, и я похотливо прослеживаю за ней, пока он нависает надо мной, одновременно спуская молнию. Этот звук вызывает пульсирующую боль, а затем я ощущаю касание его гладкого члена, прижатого к моему центру, заставляющего мои внутренние мышцы болезненно сократиться.
