— Я, как мог, старался компенсировать невнимание матери, а в результате Кэтрин обвиняла меня в том, что я балую и порчу ребенка. Положение было невыносимым.
— Должно быть, Кэтрин решилась завести ребенка под влиянием общественного мнения. Считается, что женщины хотят иметь детей.
— Ты пытаешься оправдать меня и мою любовь?
— Твою любовь? — нежно спросила Анна, обвивая руками его шею.
— Я остался желанным? Я ведь герой с изъяном. Ты еще не слышала самого худшего, — попытался остановить ее Этьен.
— Ты от меня никогда не отделаешься, — с искренней убежденностью заявила она.
Пусть Этьен отложит страшные признания на потом. Сейчас ей важнее донести до него свою любовь.
— Ты даже не знаешь, что когда я обнимаю тебя, то забываю обо всем, — прошептал он, целуя ее щеки и скользя губами вниз по шее.
— Когда я согласилась выйти за тебя замуж, у меня и мысли не было, что ты можешь меня полюбить. Я думала, мне будет достаточно просто быть рядом с тобой.
— А сейчас?
— Этьен, поцелуй меня еще раз, — прошептала она.
Пока он охотно выполнял эту просьбу, руки Анны расстегивали пуговицы на его рубашке.
— Что ты делаешь? — хрипло выдохнул он, когда ее пальцы скользнули ниже.
Анна тихо застонала, припав лицом к курчавой поросли на его груди.
— Сама не знаю, — честно призналась она, сдергивая с него рубашку.
Из-под полуприкрытых век Этьен видел, как она опустилась на колени. Почувствовав прикосновение ее губ, он не сдержал стона:
— О, Анна! Что ты делаешь со мной?!
Анна подняла голову и устремила на Этьена пылающий страстью взгляд.
Его пальцы сомкнулись у нее на затылке. Анна чуть повернула голову, захватила губами один палец и с наслаждением облизнула. Она почувствовала, как его бедра сомкнулись и напряглись, как будто этот невинный жест в действительности был чем-то большим.
— Перестань! — Этьен с трудом попытался сопротивляться и поднял Анну за локти. Ноги совсем не держали ее, внутри разгоралось пламя, мучительное вожделение терзало лоно.
— Я думала, тебе нравится… — Ее голос сорвался под действием его страстного взгляда.
Зрачки Этьена были настолько расширены, что его глаза изменили цвет. Неимоверное, почти безумное желание, которое читалось в них, смело все ее сомнения на предмет, не обидит ли она его.
— Так почему же…
— Я не хочу получать удовольствие в одиночку.
Его возбуждало ее очевидное намерение пренебречь собственным желанием. Да и какой мужчина остался бы холоден?
— Я хочу, чтобы ты наслаждалась вместе со мной.
Этьен скользнул рукой вниз по ее шее, затем его пальцы прошлись по подбородку, коснулись розовых губ. Анна облизнула эти пальцы. В ответ его грудь резко поднялась и исторгла болезненный стон.
Анна хорошо понимала — наслаждение граничит с болью. Это мука вожделения.
— Вот что такое наслаждение, — хрипло сказала Анна, — осязать тебя, пробовать на вкус. Я и не подозревала, что только лишь видеть твое возбуждение и понимать… — Она изумилась открытию, что дарить наслаждение может быть так же прекрасно, как и испытывать его. — Я фантазировала о… — Яркие пятна выступили у нее на скулах. Анна не могла оторвать от него горящих глаз. — Я раньше не испытывала ничего подобного!
Сладострастная дрожь пробежала по ее телу, и, несмотря на жар, ее гладкая кожа покрылась пупырышками.
— О Боже! Анна!
Он впился ей в губы. Анна чуть не задохнулась от его неистового желания, когда язык Этьена с бешеной страстью вторгся в теплые влажные глубины ее рта. Этьен поднял ее, отнес в кожаное кресло, снял с нее свитер и расстегнул бюстгальтер.
— Какая ты красивая! — еле выдохнул он, заставляя ее почувствовать себя женственной и желанной…
С величайшей осторожностью он раздвинул ее бедра. Прикосновения мужских рук сводили ее с ума. Она принадлежала этому мужчине и очень хотела его… Если он сейчас остановится, она просто умрет. Все ее тело превратилось в одно сплошное, кричащее, настойчивое желание. Все мысли были только об одном.
— Я тогда знал, что ты можешь забеременеть. Как и сейчас, я хотел оплодотворить тебя. — Слова звучали странно, отрывочно, подобно музыкальному стаккато.
— Люби меня, — взмолилась Анна, вся потянувшись к нему.
— Разве ты не поняла, что я сказал? Часть моего существа жаждала твоей беременности. Я хотел, чтобы у тебя под сердцем рос наш ребенок. Я воспользовался твоей неопытностью…
— Этьен, не укоряй себя. Конечно, я отдавала себе отчет в том, что могу забеременеть, и даже желала ребенка.
— Как? Что ты сказала?
— Я очень хочу иметь от тебя ребенка… Врачи сказали мне, что к этому нет никаких противопоказаний…
В глазах Анны, горящих желанием, не было сомнений.
Этьен хрипло застонал. Измученная промедлением, она радостно вскрикнула, когда он наконец вошел в нее. Он проник так глубоко, что казалось, будто они стали одним существом.
Этьен поднял с пола пиджак и укрыл ей плечи. Анна прижалась к нему.
— Я надеюсь, дверь заперта?
— Сегодня никто не рискнет беспокоить меня.
— Ты сердитый человек?
— Здесь сейчас только и говорят, как я ответил верховному судье, что мне некогда разговаривать с ним. Можешь считать меня сердитым.
— Да, это не то, что сказать «брысь!» коту.
— Ты так делала?
— Делала бы обязательно, если бы у нас был кот. — Анна чувствовала, что Этьен хочет сказать ей что-то еще, и пыталась сообразить, как подтолкнуть его. — Я очень ревновала к Кэтрин с того самого момента, как узнала о ее существовании.
— А сейчас?
— Не ревную.
Анна чувствовала лишь жалость к несчастной запутавшейся женщине. Она надеялась, что, рассказав о всех сложностях своего брака, Этьен тем самым облегчит свое бремя.
— Кэтрин всегда стремилась быть лучшей во всем, что бы она ни делала. Она была амбициозна. И неизменно наслаждалась публичным признанием своих талантов. Медали имели для нее огромное значение. Поверь мне, я считался с ее желаниями.
Его ноздри раздулись, на виске запульсировала жилка.
— Конечно, я верю тебе.
— Когда наш брак окончательно разрушился, ее тело перестало быть моим. — Он закрыл глаза, у него заходил кадык. — Наверное, мне следовало молчать об этом?
— Ни в коем случае, Этьен.
— Когда Кэтрин обвинила меня в использовании ребенка для скрепления нашего союза, она, возможно, была права, хотя я неизменно отрицал это. Какое-то время мы отдалялись друг от друга. Она ненавидела состояние беременности.
