С этой самой минуты я уже начала ждать вечера.
Часть 26Вечером.
Он сказал что зайдет вечером. А вечер — понятие растяжимое, поэтому марафет я навела уже в четыре часа дня.
Свежая укладка, капелька духов, чулки и новое черное платье, купленное специально в честь праздника. Я ждала его, подгоняя неторопливое время. Меня терзали бесконечные сомнения: а может ни к чему этот маскарад? А может он вовсе не придёт, а я расфуфырилась тут, как дура… Я ходила из угла в угол в своей комнате, и думала о нашей встрече. Как она пройдёт? Что мы будем говорить друг другу? Ведь столько воды утекло.
В семь тридцать в дверь позвонили.
— Я открою, я открою, я открою! — летела я со всех ног, сметая на своём пути маму, отца и кошку, накинув поверх платья атласный халат, что бы он не думал, что я так прямо уж его ждала.
Чёрные брюки, светлая рубашка, расстегнутая дубленка. Запах парфюма. Гладко выбрит. От прежнего мальчишки ничего не осталось. Мужчина.
— Как, ты ещё не собрана? — облокотившись о косяк улыбнулся он.
— А мы куда-то идем? — сделала я удивлённо лицо, жеманно хлопая ресницами.
— Могу же я пригласить свою первую любовь в ресторан?
Слегка переигрывал с удивлением я округлила глаза.
— Я жду тебя внизу.
-
В нашем городе был всего один приличный ресторан, и я была там лишь дважды, с одним мажористым ухажёром. Почему-то я была уверена, что мы поедем именно туда.
Расческой по волосам, немного блеска на губы, ещё одна капля духов… Я выпорхнула из подъезда словно на крыльях. Выйдя из такси, Савва галантно открыл мне дверь.
— А как же мотоцикл? — хитро улыбаясь, спросила я.
— Думаю, зимой это не самая лучшая идея, — ответил он садясь рядом.
Мы сидели в тёмном, пропахшем сигаретами салоне и практически все время молчали. По радио звучал шансон, водитель местами подпевал.
— Фальшивит, — шепнул мне Савва, и я улыбнулась.
Моя нога, обтянутая черным чулком, плотно касалась его брюк, и я могла думать только лишь об этом. Моё либидо заметно возрасло за эти годы, и я не могла справиться с дрожью, которое испытывала в его присутствии. Есть выражение — запах секса. Саваа пах именно им.
… а как хочется, незнакомых рук
и чертовски приятных и влажных губ
женской нежности, и тишины,
всю неделю… —
завывал бомбила, вторя Михаилу Кругу.
Я не знаю, о чем думал Савва, но всю дорогу он крепко сжимал мою ладонь, вглядываясь при этом в глаза. Что он хотел там увидеть — для меня осталось загадкой. Но по выражению его лица я поняла, что он это все-таки увидел…
-
В ресторане было немноголюдно. В маленьких городках не принято так раскошеливаться. Мы сидели за столиком на двоих у большого окна, с видом на одну из центральных улиц. Шел снег, засыпая головы спешащих по своим делам ссутулившихся прохожих. Савва заказал бутылку дорогого вина и какую-то лёгкую закуску. Посмотрев на цену, я слегка опешила.
— Все нормально, у меня хорошая стипендия. К тому же я подрабатываю на втором канале, — он улыбнулся и отложил меню.
Мы разговаривали как старые добрые друзья, с одним лишь отличием, что когда-то эти друзья были влюблены друг в друга.
Когда-то?.. Были?..
Я рассказала ему о своих прежних больных отношениях, выкладывая все, без стеснения и прикрас. К чему это всё. Я устала быть ежом. Только не сейчас и не с ним.
За первой бутылкой последовала вторая, я порядком запьянела. Поведала я и том, что обманула его тогда, взболтнув, что снова встречаюсь с Сашкой, а на деле просто струсила, понимая, что не выдержу отношений на расстоянии. О том, что после его отъезда две недели я рыдала белугой, я умолчала. Ни к чему ему знать такие подробности.
В свою очередь Савва рассказал мне о своей жизни в Москве, об учёбе, друзьях, работе. Он всерьез занялся музыкой, гитарой, и даже выступал вечерами в закрытых клубах с каким-то местным коллективом. Своя субкультура, узкий круг, андеграунд… Скрипку он забросил, повесив её на стену лишь в качестве трофея. Вскользь упомянул и о своих неудавшихся отношениях: что несколько месяцев жил с какой-то девушкой, и что год назад они разбежались, оказавшись абсолютно полярными людьми.
Я не понимала эту дуру, и как можно упустить такого парня? Хотя, кто бы говорил…
Наши ноги иногда соприкасались под столом, руки бесконечно теребили ладони друг друга. Я была пьяная и бессовестно счастливая. Он был словно принц из сказки, взял, и прискакал на своем коне, вытащив наружу все воспоминания, так старательно засунутые в самые потаенные закоулки памяти.
Мы вспоминали дни проведённые вместе. Как все начиналось, наши репетиции, прогулки, хохотали до слёз над курьезными ситуациями, не обделив воспоминаниями и ту поездку на дачу. Я припомнила ту кровать с продавленным матрасом, и почувствовала, что краснею.
Видимо, осталось всё-таки что-то от меня той, прежней инфантильной Катьки.
— Она скрипела как пилорама, это был какой-то кошмар, — смеясь, покачал головой Савва.
Две верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, я не отрываясь смотрела на торчащие из выреза волоски на его груди, и чувствовала как завожусь с пол оборота. В тусклом свете его глаза казались почти чёрными. Манящими. Я видела как он на меня смотрит, и от этого мне становилось не по себе.
— А как там Глеб? Надеюсь, они с Леркой не поженились? — что бы хоть немного остыть, сменила я тему.
— Да ну, о чем ты. Они расстались через несколько месяцев после моего отъезда.
— Ты знаешь, а ведь она ему изменила ему тогда, на даче…
Савва удивлённо приподнял одну бровь.
— Вот как? И там тоже?
Оказалось, это был не первый случай её похождений, но об этом Глеб узнал уже после разрыва.
— Вам, женщинам, вообще верить опасно, — сказал Савва отпивая вино, смотря на меня поверх бокала.
— И с этим я не могу не согласиться, — честно ответила я.
Казалось, что воздух трещал от токов, проходивших между нами. Это было похоже на игру, ферромоновый батл двух молодых людей, которых безусловно тянуло друг к другу.
Когда стало совсем невмоготу, Савва расплатился, и мы вышли в морозную ночь.
Мы набросились друг на друга прямо на ступеньках ресторана, жадно исследуя тела под распахнутой верхней одеждой и целуясь как в последний раз в жизни. Вокруг мигали новогодние огоньки, снег крупными хлопьями ложился нам на головы и плечи, но мы ничего этого не видели, так как были полностью поглощены друг другом.
