— Нам пора, — сказала она, поднялась и протянула ему руку.
Они выписались из отеля, служащий подогнал машину, и уже через десять минут Этьен остановился у небоскреба, в котором располагалась фирма «Маклейн инкорпорейтед».
Сюзан поцеловала свои пальцы и коснулась ими его губ.
— До вечера.
Этьен смотрел, как перед ней распахнулись двери и она исчезла в глубине огромного здания. Затем завел мотор и выехал на проспект. Ему тоже предстоял напряженный рабочий день.
Войдя к себе, Сюзан поздоровалась с секретаршей.
— Миссис Косма, — сказала та, — вам посылка.
— Посылка? — удивленно нахмурилась Сюзан. — Хорошо, скажите, пусть принесут ее в кабинет.
Курьер положил плоский сверток ей на стол, получил чаевые и удалился. Сюзан развязала бечевку.
Она уже знала, что скрывается под бумагой. Картина! Картина, которая так понравилась ей на выставке!
Она сняла трубку, набрала номер Этьена и, услышав его голос, проговорила:
— Спасибо. Она великолепна.
— Я рад. Правда, очень рад.
От его неподдельной теплоты мурашки побежали у нее по коже.
Через несколько минут принесли новую посылку. Открыв изящную коробочку, Сюзан обнаружила в ней алую розу.
На карточке было написано: «Сюзан, я люблю тебя! Этьен».
Я люблю тебя! Сюзан поднесла розу к щеке, погладила ею свою бархатную кожу, вдохнула нежный аромат.
У нее были свои планы. Сначала она устроила все со священником, затем позвонила матери и пригласила ее на обед.
— И на венчание, — добавила она.
— Мы устроим скромное пиршество, — объяснила она Этьену на следующее утро. — Чтобы отпраздновать наше воссоединение.
— Наверное, ты задумала что-то особенное? — спросил Этьен, когда они мылись в душе.
— Угадал.
Она действительно задумала нечто совершенно особенное. Она тоже сделает ему подарок.
Наверняка он все понял, сказала себе Сюзан, взяв его под руку. Она привела его в сад, где под раскидистыми ветвями тысячелетнего дуба стояли Катрин и священник.
— Мы подтвердим клятвы, данные во время бракосочетания, — сказала Сюзан.
Этьен обнял ее. Их поцелуй был долгим и страстным.
— У вас еще будет время на это после церемонии, — с доброй улыбкой произнес священник.
— Можете не сомневаться, мы воспользуемся этой возможностью.
Священник начал произносить слова брачной клятвы. Катрин смахнула слезу: она была так рада, что ее дочь вновь обрела счастье с человеком, который любит ее больше всего на свете…
Сюзан попросила повариху приготовить обед попроще. Столовую озарял свет свечей, создававший необычную атмосферу. В бокалах с шампанским позвякивал лед, а свадебный торт, заказанный Сюзан у знаменитого кондитера, был выше всяких похвал.
А потом… Потом Этьен увлек Сюзан за собой в кабинет, посадил ее на диван и надел ей на безымянный палец кольцо с великолепным бриллиантом.
— Отныне мы вместе, — сказал он. — Навсегда.
Ее глаза наполнились слезами. Она была не в силах вымолвить ни слова от переполнявших ее чувств.
— Осталось еще кое-что. — Этьен отпер ящик стола, достал из него какую-то бумагу и передал ей. — Прочитай.
— Что это?
— Дарственная.
«Согласно установленным юридическим нормам и процедурам, Сюзан Косма получает в свою полную собственность третью долю акций, ранее переданных Майклом Маклейном в распоряжение Этьена Косма», — прочитала вслух Сюзан.
— Они всегда были твоими, — мягко сказал Этьен. — Просто я оформил все официально.
Сюзан почувствовала, что больше не может сдерживать слезы.
— Я люблю тебя. — Банальные слова, но шли они от самого сердца. — И никогда не переставала любить.
Этьен прижал ее к груди.
— Знаю.
Он поцеловал ее, подхватил на руки и понес в спальню.
— Какие лошади тебе больше нравятся: гнедые или вороные?
Вопрос застал Сюзан врасплох. Она вообще как-то не задумывалась о лошадях. Есть, в конце концов, дела поважнее. Предстоящий им второй медовый месяц, например. Где они его проведут?
И потом, почему такой ограниченный выбор: гнедые или вороные? Может, ей больше нравятся серые в яблоках?
— Почему ты спрашиваешь?
Сюзан зевнула и заложила руки за голову. Как здорово прекрасным солнечным утром нежиться в постели, зная, что впереди еще один день, полный любви!
Она не помнила, чтобы когда-нибудь до этого Этьен был к ней столь внимателен. Справедливости ради приходилось признать, что всегда, даже во время их вынужденного совместного проживания под одной крышей для выполнения условий Майкла Маклейна, Этьен не упускал из виду ни одну мелочь, если она касалась ее. Но за последние несколько дней он, казалось, готов был неотступно следовать за ней.
Он даже несколько раз в день звонил ей с работы, чтобы узнать, как она.
— Я люблю тебя, — неизменно говорил он в конце разговора.
— И я люблю тебя, — откликалась Сюзан. Все это время Сюзан готовилась к поездке за границу. Она предложила Этьену устроить второй медовый месяц, и он горячо поддержал эту мысль. Сказал, что сам все организует, и просил ее ни о чем не беспокоиться.
За эти дни она лишь один раз появилась на работе, да и то, чтобы провести совещание и передать дела на время ее отсутствия. Сколько времени ее не будет в городе, Сюзан и сама не знала. Этьен считал, что не стоит ограничивать медовый месяц определенным сроком, ведь именно любовь, в конце концов, главное в их жизни. С чем, с чем, а с этим Сюзан не спорила.
Она успела пройтись по магазинам, накупила новых костюмов и платьев, приобрела модные бикини — ведь не в Арктику же они поедут! — и теперь с нетерпением ожидала дня отъезда.
И вот этот день наступил. Сегодня, подумала Сюзан, сегодня мы полетим… Она еще не знала куда. Знала лишь, что Этьен уже заказал билеты, а самолет отправляется то ли в семь, то ли в половине восьмого вечера.
И вдруг именно сегодня Этьен ни с того ни с сего завел речь о лошадях. С чего бы это вдруг? — подумала она, включая кофеварку. Этьен сидел за столом, стоявшим посреди кухни. Украдкой он смотрел на нее влюбленными глазами, но старался не подавать виду, что любовь сводит его с ума. Когда Сюзан бросала на него взгляд, он принимал сосредоточенный, невозмутимый вид, изображал, что выуживает апельсиновые зернышки из стакана с соком или вдруг принимался намазывать густым слоем джема тост.
— Кофе готов! — провозгласила Сюзан и поставила ему одну чашечку. Другую взяла себе и сделала глоток. — Так я не поняла, что там насчет лошадей?
