Хорватские формирования чаще всего использовали танки в качестве подвижных огневых точек. Так, четыре Т-55 помогли хорватам несколько месяцев держать оборону на подступах к городу Новска в западной Славонии. Два Т-55 отражали атаки сербов в районе моста через Мрежицу под городом Карловач. В Славонии, где местность благоприятствовала использованию танков, они применялись наиболее широко. Командование ЮНА бросило здесь в бой до 400 машин. Хорваты медленно отступали под ударами превосходящих сил федеральных войск. В конце сентября развернулись тяжелые уличные бои в г. Вуковар. Сербам удалось взять город только 17 ноября.
Весной 1992 года разгорелась война и в Боснии. Одним из первых крупных боев стала атака позиций боснийцев в районе города Босански-Брод. В атаке принимало участие полторы тысячи сербов при поддержке 16 танков Т-55 и М-84. Через несколько дней артиллерия и танки сербов начали обстрел г. Сараево — столицы Боснии и Герцеговины. Несомненно, что сербам удалось бы взять этот город, но вмешалась ООН.
Летом на помощь боснийцам пришли хорваты. Хорватская пехота при поддержке танков Т-34-85 и Т-55 нанесла удар по позициям сербов в районе города Бугойно. Всего же, по западным данным, хорваты ввели в Боснию около 100 танков, главным образом Т-55. Совершенно очевидно, что захватить у ЮНА такое количество машин они не могли. Скорее всего, здесь можно говорить уже о поставках в зону вооруженного конфликта какого-то количества боевых машин. Есть данные, что из арсеналов бывшей армии ГДР.
Говоря о гражданской войне в Югославии, нельзя обойти молчанием вооруженные конфликты, имевшие место при распаде другого союзного государства — СССР.
После развала Советского Союза встал вопрос о разделе вооружения и боевой техники между новоиспеченными независимыми государствами. В результате переговоров, состоявшихся в Ташкенте в мае 1992 года, бронетанковая техника распределилась следующим образом:
В таблице отсутствуют данные по среднеазиатским республикам, так как они не публиковались. Следует учитывать, что данные по Закавказскому региону могут быть неполными, поскольку к «приватизации» боевой техники Советской Армии там приступили задолго до начала ее официального раздела.
Если же говорить именно о танках Т-55, то наиболее интересным для нас является именно Закавказье. В группах войск за рубежом и в западных военных округах танков этого типа к началу 1990-х годов практически уже не было. Закавказский же округ считался почти тыловым (почти потому, что граничил с блоком НАТО в лице Турции), поэтому танки Т-55 в его частях имелись в заметном количестве. Первой и, пожалуй единственной ареной достаточно широкого применения танков Т-55 стала Абхазия.
Боевые действия здесь характеризовались подавляющим превосходством грузинской стороны в тяжелой боевой технике. Спустя четыре месяца после начала вооруженного конфликта абхазские формирования располагали только 8 танками и 30 БМП. В то же время только от 10-й дивизии Закавказского военного округа в Акалцихе грузинской армии было передано танков Т-55 — 108 единиц, БМП-1 — 105, БМП-1К — 6, БТР-70 — 4, БРМ-1К — 14. К этому можно добавить и 25 БМП, «приватизированных» на Тбилисском ремонтном заводе. Следует особо отметить, что эту технику российская сторона передала Грузии с условием, что она не будет использоваться во внутриполитических конфликтах. Впрочем, об этих обязательствах забыли уже на следующий день.
На протяжении 1990-х и 2000-х годов танки Т-55 имелись на вооружении в непризнанных республиках Абхазии и Южной Осетии, а также — в грузинской армии. Причем парк этих танков в Грузии пополнялся — несколько десятков машин Т-55АМ2 были приобретены у Чехии.
Танки Т-55 принимали участие в осетино-грузинском конфликте в августе 2008 года. При этом ни грузинская, ни российская сторона их не использовали. В боях участвовали только Т-55 югоосетинских вооруженных формирований, один танк при этом был потерян.
Танк Т-55АМ грузинской национальной гвардии. Абхазия, 13 ноября 1992 года.
ОЦЕНКА МАШИНЫ
Сразу хотелось бы отметить, что, давая оценку танкам Т-54 и Т-55, хотелось бы уйти от традиционного сравнения табличных данных с зарубежными аналогами. Во-первых, это долго, нудно и неинтересно, а во-вторых, аналогов-то как таковых и нет.
Обычно Т-54/55 сравнивают с современниками: американскими танками М26, М46, М47 и М48, а также с британским «Центурионом». Иногда к этому перечню добавляют М60 — и производился одновременно (с Т-55, во всяком случае), и в бою встречались. Правда, если исходить из последнего положения, то Т-54 и Т-55 встречались в бою и с «Абрамсом», но сравнивать их с ним это, извините, уже верх маразма.
Т-54 действительно создавался одновременно с М26 и «Центурионом», но при этом аналогом их он не был. Дело в том, что советская машина разрабатывалась в рамках концепции среднего танка 30-тонного класса и в этом отношении была аналогом Т-44, Т-34-85, «Шермана», Pz.IV, наконец. М26 и «Центурион» задумывались и создавались как аналоги «Пантеры» — машины 45-тонного класса. Их аналогами в СССР были ИС-2 и ИС-3. Классифицировались оба западных танка как тяжелые, но вскоре после окончания Второй мировой войны претерпели метаморфозу — их переклассифицировали в средние. Утверждения о том, что эти танки создавались для борьбы с Т-54 — глупость. Они, как и сам Т-54, создавались для борьбы с «Пантерой» и «Тигром», или с ориентировкой на эти два немецких танка. В первую очередь, на «Пантеру». Не создавался против Т-54 и М48, как это любят утверждать многие авторы. Проектирование американского танка началось в 1950 году. Вряд ли тогда в США было известно хоть что-нибудь о Т-54. В Группе Советских войск в Германии «пятьдесятчетверки» появились где-то в середине 1950-х годов, примерно тогда же «засветились» и на парадах.
Танк Т-54А польского производства в швейцарском танковом музее в г. Тун.
Только с этого момента можно говорить о каком-то противостоянии, хотя бы чисто теоретическом. Возможности ознакомиться с техникой вероятного противника ни у той, ни у другой стороны не было до конца 1960-х годов. Только к этому времени американцы обзавелись трофейными Т-54 и Т-55, а русские — М48 и израильскими «центурионами». Так что обе стороны проектировали, разрабатывали, улучшали и развивали практически независимо друг от друга. Ориентируясь при этом разве что на данные разведки — информация, из которой мало что можно почерпнуть о технике. Единственные реальные объекты, на которые могли ориентироваться советские конструкторы в 1950-е годы, это М46 и «Центурион» Мк3, захваченные в Корее. Появление 105-мм пушки L7 стало для советских конструкторов и военных ударом грома, неожиданным и неприятным, но на развитие Т-54 тоже никак не повлияло, а вызвало к жизни танк Т-62. Следует отметить, что уже в конце 1950-х годов Т-54, как впрочем и Т-55, военное руководство страны не волновал. В Харькове, поглощая огромные средства, полным ходом шел процесс создания вожделенного «танка предельных параметров» (ну или почти предельных) — «объекта 430», а затем «432» — будущего Т-64, который предполагалось выпускать на всех танковых заводах страны. Но не сложилось, ни с параметрами, ни с выпуском. Скрепя сердце министерство обороны согласилось на производство Т-62 и сохранило в Омске выпуск Т-55. Самым большим в мире танковым войскам требовались новые танки, причем в большом количестве. А их не хватало — до середины 1970-х годов в дальних гарнизонах катались на «тридцатьчетверках»! Однако вернемся к Т-54.
