— Если я проигравший, то объясните, что же произошло только что?
Катарина встретила его страстный взгляд, и у нее возникло опасение, что вскоре она потеряет невинность.
Ставки непонятным образом изменились, и она понятия не имела, в какую игру они играют. Она знала одно: она все еще была призом. И он твердо решил получить его.
Несколькими часами позже Катарина была уже на борту «Клинка морей», выходившего в открытое море. За прошедшие несколько дней она почти не вспоминала Джулию, но теперь была рада видеть свою подругу. Девушки заключили друг друга в объятия. Пребывание Джулии на пиратском корабле не было богато событиями, но Катарине было чем поделиться, и она рассказала Джулии обо всем случившемся, начиная с того момента, как Лэм повез ее повидаться с отцом. Джулия слушала, широко раскрыв глаза.
— И что же будет теперь? — спросила она.
— Сначала мы отвезем тебя в Корнуэлл, — ответила Катарина, — а потом О'Нил доставит меня к Хью Бэрри.
Джулия взяла Катарину за руку.
— Тогда почему ты такая грустная? Побледнев, Катарина заглянула в глаза подруги:
— Потому что я боюсь того, что он замыслил.
Ги открыл дверь каюты и придержал ее. Вошел Лэм, с подносом в руках. Уже давно стемнело. Были зажжены фонари, и каюту заливал теплый мягкий свет. Лэм поставил поднос на обеденный стол и оглянулся на девушек. Он увидел лежавшую на кровати Джулию и сидевшую рядом с ней Катарину. Что они придумали? Может, Катарина таким образом хотела ему насолить? Он так разозлился, что его это даже не позабавило.
Вам еще что-нибудь надо, сэр? — спросил Ги.
Лэм повернулся, приветливо глядя на юнгу, которого два года назад подобрал в Шербурском порту. — Нет, — сказал он. — Отдыхай, парень. На сегодня все.
Ги широко улыбнулся.
И никаких карт, никаких костей, — добавил Лэм ему вслед.
Ги оглянулся, лицо его вспыхнуло.
Конечно, капитан.
Когда мальчик закрыл за собой дверь, Лэм посмотрел на девушек. Джулия громко застонала.
Он вздохнул. Этого следовало ожидать — либо судьба вмешается, либо Катарина что-нибудь придумает, чтобы ему помешать.
Лэм широкими шагами прошел к кровати, чувствуя, что Катарина избегает его взгляда. Она сидела очень прямо и очень тихо. Весь день он предвкушал эту ночь — ночь, которую он собирался провести в постели с Катариной, даря ей наслаждение.
— Я вижу, Джулия приболела, — заметил он.
Катарина наконец подняла глаза:
— Это живот. Ужасные боли. Ее нельзя оставить одну.
— Интересно, она всю ночь будет стонать?
Не знаю, — раздраженно сказала Катарина. Лэм наклонился и потрогал лоб Джулии. Она не открывала глаз. Щеки ее раскраснелись, но это могли быть румяна.
— Лихорадки у нее нет.
— Да.
— Наверное, вы собираетесь за ней ухаживать? Катарина кивнула с такой готовностью, что он чуть не расхохотался.
Катарина, — вздохнул он, — завтра Джулия покинет корабль. И остаток пути мы проведем вдвоем.
Катарина побледнела.
Он наклонился так близко, что, если бы захотел, мог поцеловать ее.
Вы просто оттягиваете неизбежное, — негромко сказал он.
Катарина приподняла брови, но ничего не ответила.
Лэм резко повернулся, решив дать ей отсрочку — возможно, ее темноволосая подруга и вправду больна. Оставив поднос на столе, он вышел из каюты.
Когда он вернулся следующим утром, на подносе не осталось ни крошки.
Тарлстоун Мэнор, Корнуэлл. Джулия! С тобой все в порядке?
Дядюшка Джулии не отличался излишней чуткостью или заботливостью, но это были его первые слова, когда он ее увидел. Она сумела улыбнуться ему, хотя и сквозь слезы — слезы радости от того, что она наконец вернулась домой.
— Я попала в — переделку, дядя, — робко сказала она. Она всегда его немного побаивалась.
— Вряд ли я назвал бы это переделкой, — строго сказал он. — Но ты вернулась, и как будто в целости и сохранности.
Хиксли с мрачным видом повернулся в Лэму. Пират доставил Джулию домой и спокойно рассказал, как он захватил корабль на море и как потом королева приказала ему немедленно вернуть Джулию в Тарлстоун.
Надеюсь, вы поймете, капитан, почему я не приглашаю вас поужинать с нами.
Лицо Лэма ничего не выразило. Он пожал плечами.
Я не собирался с вами ужинать, сэр Ричард, потому что мне надо вернуться на корабль. — Он низко поклонился Джулии, широко взмахнув шляпой, как придворный кавалер, потом повернулся и пошел к выходу.
На мгновение Джулия замерла, потом бросилась за ним.
Капитан! Капитан О'Нил!
Он оглянулся на нее, приподняв брови.
Прошу вас, позаботьтесь о Катарине, чтобы с ней тоже ничего не случилось.. — умоляюще сказала Джулия.
Мгновение он смотрел ей в глаза.
Я о ней позабочусь, — сказал он, — обещаю вам. — И быстро вышел.
Джулия озабоченно глядела ему вслед.
Идем со мной, Джулия, — сказал сэр Ричард, — я хочу поговорить с тобой.
Она повернулась, стараясь выдавить улыбку.
Ее дядя, довольно полный мужчина среднего роста с приятным лицом, смотрел на нее строго и непреклонно. Ее отец назначил его опекуном над своими владениями незадолго до смерти, сразу после того, как заболел. Мать Джулии умерла несколькими годами раньше. Она и Хиксли не были кровными родственниками: он стал ее дядей, когда женился на ее тетушке. У него было свое богатое поместье севернее Тарлстоун Мэнора, на берегу Атлантики. Джулия знала, что это опекунство вынуждает его уделять Тарлстоуну время, которое он отрывал от собственного дома, от жены и детей.
Беспокойство Джулии нарастало. Она догадывалась, что он собирается обсудить, — только это не будет обсуждением.
— Дядя, я только что приехала, я устала и хочу есть, и мне необходимо вымыться. Может быть, мы поговорим позже?
— Вечером у нас будут гости, — тоном, не допускающим возращений, ответил Ричард.
У Джулии не оставалось иного выбора, как последовать за ним.
Тарлстоун был хотя и старым, но богатым поместьем благодаря залежам железной руды, которые обнаружил дед Джулии и которые разрабатывались с тех пор. Стены покрывали гобелены, высоко над которыми висели гербы с изображением черного дракона на красном поле с золотой полосой. Стены украшало средневековое оружие, бывшее в семье много поколений: скрещенные мечи, палица и кинжалы, несколько церемониальных копий. С деревянного потолка свисали вымпелы.
Они зашли в длинную галерею, пристроенную к особняку незадолго до смерти отца Джулии. Девушка села на скамейку, а сэр Ричард, глядя в застекленное окно, сказал:
