– Все, не говори ничего, мне страшно. – Викусик зажала уши и некоторое время лежала так.
Девушка терпеливо ждала.
– И что теперь делать? – спросила Викусик, осторожно отняв ладони от ушей.
– Мы знаем, что делать.
– «Стеклорезы».
Искатели
Из дома выходят двое. Бородатый и губастая.
Беня смотрит на них в бинокль.
Он во что бы то ни стало собирается доказать, что девушка, которая сейчас находится в этом доме, девушка в спортивном костюме, что фотографировалась обнаженной, – это последняя цель.
Прошлой ночью другая группа искателей вызвала чистильщиков. Ликвидированы двое беглецов и двое пачкунов.
Это прецедент. Один раз применили силу – значит, можно и второй, тем более что чистильщики все еще неподалеку.
Беня вызвал бы чистильщиков прямо сейчас. Просто на всякий случай. Даже если он ошибается – ну и что? Пачкунов он в любом случае ненавидит.
Но руководителю нужно было доказательство. Хоть самое маленькое. Самая ничтожная вероятность, что девушка – действительно беглянка.
Беня уже несколько раз читал ее личную карточку. ДЛ-1897. 21 год – завтра исполнится. Из них 18 провела на базах. Если не считать того, что родилась снаружи, придраться не к чему. Ни одного серьезного нарушения дисциплины. В учебе и работе – одна из первых. Поэтому сравнительно рано стала кандидатом в координаторы. Посвящение должно было произойти на днях.
Руководитель считает, что девушка, которая так бережет чистоту эссенции, физически не могла фотографироваться голой. Но начать следует с того, что такая девушка вообще не должна была выйти за периметр базы. А если бы она и вышла – то далеко бы не ушла, как и большинство тех, кого вернули в первый же день. Но ДЛ-1897 не нашли ни в первый день, ни во второй, ни в третий. Значит, она целенаправленно двигалась прочь от базы.
Позавчера девушку в сером комбинезоне видели здесь, в сопровождении городского юноши. Есть вероятность, что это была не она? Маленькая, но есть. Есть вероятность, что она в тот же день уехала в город с этим юношей? Есть – и это уже больше похоже на правду. Но вероятнее всего, что она еще здесь. В этом доме. С этими ребятами.
У Бени имеется правдоподобная версия, почему ДЛ-1897 дала стрекача, а потом фотографировалась голой, не боясь изуродовать грязными пятнами свою девственно чистую эссенцию. Девушка тронулась умом. Тех, кого вернули в первый день, тоже были слегка не в себе – их можно понять, ситуация и впрямь из ряда вон. Говорят, эти уже вернулись в норму. А она, значит, не вернулась – так и ходит, ошалевшая от внезапной вседозволенности. Не каждый справится с подобным испытанием для психики и для эссенции…
Но не важно, в своем она сейчас уме или нет. Вернуть ее надо в любом случае. А если не получится вернуть – то уничтожить вместе с теми, кто попытается этому помешать.
Что делать сейчас? У Бени есть вариант.
Эви
Добравшись до своей комнаты, я первым делом дезинфицирую раны, нанесенные мне когтями Викусика. Ерунда, царапины. Но я долго смотрю в зеркало. Наверное, за ним прячется камера. И не только за ним, а за каждым зеркалом на базе. И не наверно, а точно!
Столько камер… Страшно представить, сколько они вбухали во всю эту систему видеонаблюдения. А ради чего? Чтобы следить за четырьмя придурками?
А впрочем, зрелище, должно быть, очень забавное. Прямо реалити-шоу.
И тут я все понимаю. Конечно, как я сразу не додумалась!
Никакой это не квест, а самое настоящее реалити-шоу. «Пять дней в секте», или как-нибудь так. Нечто среднее между антиутопией и порнофильмом. И люди в разных концах Земли за огромные деньги покупают аккаунт на секретном сайте, чтобы смотреть это шоу онлайн, болеть за любимых игроков, делать ставки. Или просто любоваться, как мыслители трахают всех подряд.
Не зря же Таня произнесла это слово – «шоу». Обмолвилась. Думала, что я не замечу.
Продолжая пялиться в зеркало, я расстегиваю ремень с сумкой, потом – молнию, медленно. Так же неторопливо вылезаю из комбинезона. Сбрасываю белье.
Отшагиваю назад, чтобы меня было лучше видно. Ну как, нравится?
До Викусика мне, конечно, далеко. Телосложением я больше на мальчика похожа.
Одноклассники и одногруппники обо мне вспоминали, только когда надо было помочь с домашним заданием или дать списать лекции. Но кому-то такие, как я, нравятся просто до умопомрачения. Как Степану Петровичу, доктору наук, которого при виде меня аж трясло.
Видели бы меня сейчас папа с мамой! Их дочь, бывшая лучшая ученица в классе, стоит голая перед камерой, а тысячи извращенцев со всего света пялятся на нее, обливаясь слюной и прочими жидкостями.
Я поднимаю с пола ремень. Кстати, хороший ремешок.
Сегодня познакомлю с ним Гелю. Устрою ее жопе пятьдесят оттенков серого, пусть зрители порадуются. И плевать, что она профессиональный боец, если верить Тане. Получит порку как миленькая, и не рыпнется.
Пиликает рация:
– Эвочка, ну ты куда пропала?
Вот и еще один извращенец. Никита выспался и жаждет продолжения банкета.
У меня есть что ему предложить.
Придя к нему, я для начала рассказываю о схватке с Викусиком.
Он хватается за голову в самом буквальном смысле слова:
– Зачем ты ей все рассказала?!
– А почему нет? Пусть знает, кто здесь главный. Или ты до сих пор считаешь себя ее парнем? После того как трахался с двумя сразу?
Никита замолкает, не зная, что возразить. Я кую железо, пока горячо:
– Зачем тебе вообще Викусик? Ты же выше ее! Ты такой умный, а она дура набитая. И бревно, ты сам сказал.
– Зато красивая.
– Железный аргумент. Она для тебя – просто аксессуар, который можно выставить напоказ. О чем вы с ней говорите, когда остаетесь наедине? Неужели только ржете?
– В основном она ржет. Сама рассказывает, сама ржет… – нехотя признается Никита. – Я, конечно, иногда тоже вклиниваюсь. Она же считает меня суперсмешным. Вот скажи, я смешной?
– Ты хороший актер. Ты смешной, когда хочешь выглядеть смешным.
Он обнимает меня:
– Все-то ты понимаешь. С тобой можно не притворяться.
– Викусик только и делает, что ржет. А я хочу увидеть, как она плачет.
Никита ласково кусает меня за ушко и шепчет:
– Я не собираюсь делать ей больно!
– Я тоже. У меня есть идея получше. Мы сделаем ей сладко. Очень сладко.
Почему-то я знаю, что он согласится.
Безумно приятно – повелевать мужчиной!
