— Черт! — кричала Анджелика. — Я не могу справиться с Ангел. Она все под себя подминает. Где ты, леди Райс?
— Она нас не слушает, — стонала Джелли. — Ее ничем не удержать. Не признает консенсуса, и все тут. Она опасна.
— Я просто стараюсь кое в чем разобраться, — неопределенно сказала леди Райс. — Стараюсь стать более приятной личностью.
— Такой роскоши мы себе позволить не можем! — взвизгнула Анджелика. — Эта потаскуха отпочковывается от тебя. Сделай же что-нибудь! Она из твоего подсознания, не из нашего.
— О Боже, — сказала леди Райс и вернулась в свое тело, избавляясь от попытки стать благоразумной, подавить ревность и посмотреть на все с точки зрения Эдвина. Но она опоздала.
Ибо в тот самый момент, когда в бельевой на втором этаже дома своих предков ее законный муж судорожно дернулся в ее сопернице, на заднем сиденье машины Рама Ангел испустила мычание, равносильное крику, знаменующему ее появление на свет. Пуповина, соединявшая Ангел с леди Райс, была рассечена. Ангел в отличие от Анджелики да и от Джелли тоже понимала, что жизнь может быть прекрасной. Бери то, что она преподносит, а если преподношение мужского пола, бери и его.
Ангел одернула юбку, Рам занял место за рулем и доставил ее до самой конторы, вместо того чтобы остановиться на углу площади. Как можно допустить, чтобы такое бесценное существо прошло пешком хотя бы несколько шагов, когда есть шофер?
(9) Джелли за работой— Извините, что я так опоздала, — сказала Джелли Брайану Моссу, обладателю бархатно-мягкого голоса, хитрых глаз и костюмов элегантнейшего покроя. — Мне надо было заехать к врачу. Надеюсь, вы не брались за почту, — добавила она. — Вы всегда так все перепутываете.
— Частности я оставляю на вас, моя дорогая, — сказал он. — Я занимаюсь главными проблемами, вопросами, поставленными более широко, как и подобает мужчине. Не выпить ли нам кофе?
— Вы хотите сказать, не сварю ли я его? — спросила она и сварила.
В наши дни найти хорошую секретаршу адвокату не так-то просто, а если такая находится, то обязательно в пожилом возрасте — молодых не прельщает работа, столь ответственная и столь скудно оплачиваемая. Адвокатские секретарши часто исходно обладают сварливым характером, обычным спутником внимания к мелким деталям, а затем человеческие глупости постоянно испытывают их терпение, что добавляет кислоты к этому характеру. Совсем нелегко и крайне неприятно день за днем правильно оценивать ту деталь, на основании которой клиенты тщатся добиться справедливости от мира, упорно этому противящемуся. Люди, как вскоре уясняет адвокатская секретарша, распадаются либо на нарушителей закона, либо на скучных сутяг. На одном конце шкалы — уголовное или семейное право и слишком много трагедий, на скучном конце — договорное или конституционное право, и от зевоты сводит скулы. И даже эта скука служит лишь непрозрачной, но очень хрупкой крышкой кипящего котла преступлений и мошенничества; афер, столь гигантских — от присвоения пенсионных фондов до продажи фальшивых акций и ограбления целых наций, — что даже не верится. Детали подлогов не столько интересны, сколько непостижимы для некриминального сознания. И в документы вкрадываются орфографические ошибки. Появляются отрицательные частицы, где им быть не следует. Работающей на компьютере адвокатской секретарше слишком часто с самого начала становится ясна бесстыдная людская наглость, и она все более склонна замыкаться в молчании. Скверный сон, рожденный скукой, говорит она себе. Этого просто не может быть. Заткнись, помалкивай, не вороши осиные гнезда, позаботься о себе, не потеряй места. Мир ну просто не может быть таким скверным, а люди — такими злодеями, такими невозмутимо уверенными в своих серокостюмных злодействах, — истории, развертывающиеся на экране перед моими глазами, стонет она, попросту выдумки, иначе быть не может. Но нет.
И в конце-то концов адвокатская секретарша, работающая на компьютере, в силу своих профессиональных навыков и душевных склонностей чурается решительных действий, редко втайне жаждет богатства или власти и даже при самом глубоком самокопании обнаруживает в себе столь мало злодейства, что не выглядывает его в других. Возможно, приятная черта, но и опасная. «Я не поверила и не хотела никого подводить» — таково первоначальное оправдание. «Я думала, они понимают, что делают!» — таково следующее. «Я просто выполняла распоряжение» — последнее и дьявольское.
Хорошие адвокатские секретарши обходятся слишком дорого, чтобы тратить их время на приготовление кофе, но Брайан Мосс, Новый Мужчина у себя дома, в конторе пребывал Былым Мужчиной, и ему нравилось, чтобы Джелли готовила ему тонизирующий напиток. И если на то пошло, Джелли ничего против не имела: у Брайана Мосса не хватало терпения дать воде закипеть, и кофе он варил невыразительный.
— Извините, — сказала Джелли под конец утра, когда он ей диктовал.
— Ну, что еще? Грамматика? Исправляйте сами. Осталось еще столько писем! — Брайан Мосс изнывал от нетерпения. Ей нравилось, как его пальцы постукивали по столу — властно и раздраженно. Именно таким, казалось ей, и должен быть мужчина. Он только что додиктовал письмо мечтающему об отцовстве мужу, который подал в суд на местный отдел здравоохранения за причиненное его жене бесплодие. «Поклон вашей супруге. Надеюсь, пуделя полны задора и хвосты их пушисты».
