Похоже, король, как и подобает воину, мало интересовался последствиями своих «походных амуров». При наличии множества любовниц он так и не вступил в законный брак — если опять-таки оставить за скобками Гвиневеру. Можно объяснить это вечной занятостью, нежеланием отвлекаться на семью, но для кельтской знати такое безбрачие все же странно. Поневоле кажется, что оно имело идейный характер, как у рыцарей средневековых духовных орденов. Такие примеры были и прежде — в брак не могли вступить адепты митраизма, сурового воинского культа, вышедшего из Персии и охватившего уже в III веке всю территорию Римской империи. В многочисленных подземных храмах-митреумах, найденных и в Британии, солнечному Митре на равных поклонялись солдаты и командиры, господа и слуги. Бельгийский историк Франц Кюмон писал: «В этих закрытых храмовых сообществах, где все знали друг друга и оказывали друг другу помощь, царили близкие отношения, как в большой семье»(19). Женщин в общины не допускали, и их главы, «отцы отцов», не имели права заводить семью. Как знать — быть может, Артур был именно таким «отцом», а его Круглый Стол представлял собой митраистское братство? Кстати, по некоторым данным, церемониальные трапезы митраистов проходили именно за круглым столом, что подчеркивало равенство членов общины. Правда, в Риме во времена Артура культ Митры давно стал анахронизмом, но провинция всегда отстает от моды. Возможно, главой митраистской общины был и Аврелий Амброзий, поэтому ему и не удалось передать власть над Британией наследникам. При этом от адептов требовалось безбрачие, но не целомудрие: отсюда и внебрачные дети Артура (и, может быть, Амброзия).
Мы не упомянули еще одного родственника Артура, сыгравшего в его судьбе важную роль — его кузена Кадо (Кадви) ап Герайнта, который в артуриане известен как Кадор, граф Корнуолла и сводный брат короля. Кадо был немногим старше Артура и после гибели отца при Ллонгборте занял его место. В уже упомянутом «Житии святого Карантока» содержится важная фраза: «В те времена Кадо и Артур правили в той стране, проживая в Диндрайтоу». Из этого видно, что тогдашняя столица Думнонии находилась у леса Драйтоу на западе нынешнего графства Сомерсет. Непонятно другое — кельтские короли не могли править совместно, они обязательно разделили бы владения на части, пусть даже крохотные, где были бы полностью независимы. Напрашивается единственный вывод: королем был только один из двоих, а именно Кадо. Артур, не имевший никаких прав на трон, занимал другую должность, пускай и достаточно важную. Какую? На этот вопрос легко ответить — он мог быть только командиром дружины (penteulu), человеком, стоявшим на втором месте после короля в валлийской «табели о рангах». В стихотворении «Разговор Артура с орлом» Артур назван не королем, а «главой корнуэльского воинства» (penn kadoed Kernyw) — обычное наименование воеводы.
Прежний командир дружины короля Думнонии, вероятнее всего, погиб вместе с Герайнтом, и его место занял храбро сражавшийся бастард. Несмотря на молодость, он обладал силой, отвагой и достаточным опытом, к тому же был родственником правящего монарха, что для воеводы считалось почти обязательным. В законах Хоуэла Доброго (X век) говорилось, что «командир дружины должен быть сыном либо племянником короля». К тому же выбора не было — лучшие воины Думнонии погибли, оставшиеся мужчины из королевского рода затворились в монастырях. А саксы наступали. Следующей весной после Ллонгборта они снова высадились в разоренном краю дуротригов, привезя с собой подкрепление из Германии. Другая их волна двигалась по Темзе, методично опустошая приречные города и деревни. Промедление было подобно смерти, и король Кадо, рисковавший остаться без владений, как его дед Амлаудд, взялся за дело. Мы можем только догадываться, какие усилия пришлось ему предпринять, чтобы еще до конца 496 года в заросшем травой римском цирке в Каэрллеоне собрались правители бриттов.
Кто, кроме думнонцев, принял участие в этом историческом совете? Несомненно, это были правители областей, которым непосредственно угрожало вторжение — в первую очередь, король Гвента Карадок Сильная Рука (Caradauc Freichfras). Его королевство располагалось на юго-востоке Уэльса, в одноименном нынешнем графстве, включая в себя и соседний Эргинг— ныне графство Херефордшир. В генеалогиях Карадока считают сыном гвентского короля Инира, ведущего род от Магна Максима, но чаще он именуется сыном Ллира Марини — «Лира Морского», древнего бога моря, которого фантазер Гальфрид превратил в несчастного короля Лира. Похоже, Карадок был просто предводителем шайки морских пиратов, который около 490 года захватил Гвент и сверг его правителя Иддона — настоящего сына короля Инира. К тому времени Сильная Рука был уже немолод и испытал немало приключений. Возможно, судьба свела его с саксами, и именно эти опытные мореходы помогли ему захватить власть. У Гальфрида он предстает в обличье «толмача саксов» Керетика, сыгравшего предательскую роль при встрече Вортигерна и Хенгиста. Но что бы ни было у Карадока в прошлом, теперь он владел королевством и был полон решимости защищать его.
Гвентские копейщики сыграли немалую роль в победе при Бадоне, а их командиру Артур доверил ответственную миссию — управлять покоренными саксами. Впервые мысль о тождестве Карадока и основателя Уэссекса Кердика высказал в 1993 году американский историк Джон Рудмин(20). Эта необычная версия встретила немало противников в научном мире, но, как часто бывает, понемногу завоевывает себе сторонников. В самом деле — имена Карадока и Кердика тождественны, их примерные даты жизни совпадают, владения граничат — напомним, что Кердик правил не в позднейшем Уэссексе, а в Хвиссе, недалеко отстоящей от Гвента. Зная обычаи и язык саксов, Карадок единственный из всех бриттов мог стать для них своим. Выдвинув эту гипотезу, Рудмин пошел дальше, отождествив Карадока с королем Истрад Клута Керетиком — тоже известным мореходом. Однако править одновременно в Гвенте, на Темзе и на дальнем Севере не смог бы даже Сильная Рука: к тому же Керетик, к которому обращено одно из писем святого Патрика, жил раньше, в середине V века. И совсем уж неубедительно звучит следующий вывод автора — о тождестве Карадока и… конечно же Артура. Как бы то ни было, валлийские триады хорошо знают Карадока, именуя его «опорой кимров» и одним из Трех рыцарей битвы (chatuarchauc) Острова Британии. Судя по «Житию святого Падарна», он имел владения и в Летавии (Арморике), хотя, возможно, эта версия была позднее принесена на континент изгнанниками — бриттами.
Карадок был одним из главных союзников Артура и другом Кадо Корнуэльского — об этом сообщает «Первое продолжение» «Персиваля» Кретьена де Труа, о котором мы еще будем говорить. При этом его имя практически незнакомо любителям артуровских легенд, а в артуриане оно принадлежит целому ряду не связанных между собой персонажей. Среди них — Карадос Уэльский, один из шести королей, выступивших против Артура в начале его правления. Потерпев поражение, он принес королю клятву верности, но втайне остался его врагом. У Мэлори сэр Карадос из Башни Слез — чародей и опять-таки враг Артура, строящий козни рыцарям Круглого Стола. В романах Вульгаты имя «Карадос» носит король Шотландии — здесь, возможно, отразилась память о Керетике из Истрад Клута. Вначале он враждует с Артуром, но потом мирится с ним, сражается на его стороне во многих войнах и гибнет при Камлане в поединке с королем Элиадесом. Столицей Карадоса-Карадока почти всегда называется Карнант или Нант во Франции — похоже, авторы романов спутали этот город с Каэрвентом, столицей Гвента. Стоит отметить, что историческому Карадоку принадлежал и Каэрллеон, где был созван совет, оставшийся в легендах под названием Круглого Стола.
