Книга Ты слышишь нашу музыку? - Аньес Мартен-Люган

«Вольво» скрылся за поворотом. Покрышки завизжали на гравии, хотя Янис очень старался не разбудить всех в шесть утра. Он пытался помешать мне подняться вместе с ним, но я сделала по-своему и теперь торчала, дрожа от холода, на крыльце и боролась с наплывающими слезами. Окончательно замерзнув, я вернулась в дом. Бессмысленно стоять на улице — он уже далеко. Вот только трудновато согреться, ступая босыми ногами по цементным плитам прихожей, а затем кухни. Я поставила пустую кофейную чашку Яниса в раковину, налила себе еще кофе и села на деревянный табурет у окна. Я смотрела на пляж и не видела его. Впрочем, там нечего было разглядывать, если не считать терзаемого бессонницей старика, выгуливающего пса — своего ровесника. Сегодня пейзаж оставлял меня равнодушной. Мне было о чем подумать, кроме него, например, о детях, которые еще спали, а первым вопросом, когда они проснутся, будет «Где папа?». Потому что у детского сна имеется одна неудобная особенность — он стирает из их памяти некоторые события. Я думала и о Янисе, который в одиночестве едет сейчас по шоссе и наверняка беспокоится о том, что его ждет в ближайшие дни на стройке. Если вчера он грустил из-за расставания с нами, то сегодня утром уже был полон энтузиазма и мыслями далеко от нас, далеко от меня. Я затосковала, меня мучил вопрос, почему возвращение в Париж без нас едва ли не обрадовало его. Да что я здесь делаю? На берегу моря, в доме друга и благодетеля Яниса, с детьми, но без мужа? Ситуация показалась мне абсурдной, едва ли не гротескной. И тем не менее мне это не приснилось, я действительно согласилась остаться, так как хотела еще немного насладиться пляжем. Ведь я обязана думать о детях, обеспечить им полноценные каникулы. Да и нет оснований чего-то бояться, все должно быть хорошо и у нас, и у Яниса. Да, он побудет в одиночестве до конца недели, но не так уж это страшно. Я услышала, как кто-то скребется в дверь.

— Доброе утро, Вера, надеюсь, не напугал тебя.

Я оглянулась: на пороге кухни стоял Тристан с еще влажными после душа волосами. Помещение наполнил аромат ветивера. Я заметила, что интенсивность его парфюма всегда была одинаковой, независимо от времени суток.

— Доброе утро, Тристан. Извини, если мы с Янисом тебя разбудили.

— Вовсе нет, я уже не спал. Он нормально уехал? — Ну да.

Тристан прошелся по кухне.

— Есть горячий кофе. Хочешь?

Он благодарно кивнул, а я снова переключилась на созерцание пляжа, который по-прежнему мало интересовал меня.

— Налить тебе еще?

Он стоял прямо за мной с кофейником в руке.

— Да, спасибо.

Я отвернулась от окна и посмотрела на него. Он оперся одной рукой об эмалированную раковину, а в другой держал чашку.

— Ты так рано встал?! — удивилась я.

— У меня вообще короткий сон. А почему бы тебе не пойти еще поспать?

— Неохота, — ответила я и сосредоточилась на содержимом своей чашки.

Несколько минут прошли в полном молчании. — Знаешь, Вера, я не обижусь, если ты не в настроении.

Я удивленно подняла голову.

— Насколько я понял, вы редко расстаетесь с Янисом. Имеешь право грустить.

— Мы для тебя — открытая книга, — посмеиваясь, ответила я.

— Мне еще многое нужно узнать! Какая у вас программа на сегодня?

— Ничего выдающегося. Замки из песка и купание! — Они будут счастливы.

— Для того я здесь и осталась.

— Если захочешь съездить куда-нибудь, можешь взять мою машину.

Я уже готова была поблагодарить его в очередной раз за то, что он для нас делает, но запнулась.

У меня снова всплыли подозрения на его счет.

— Почему ты так заботишься о нас?

Вопрос вырвался сам собой, я готова была отшлепать себя по губам. Он отошел от раковины, сел на высокий табурет напротив меня, поставил кофе, положил ладони на стол и заглянул мне в глаза:

— Тебя это напрягает?

Я решила идти напролом. В сложившейся ситуации лучше вскрыть нарыв.

— У меня это вызывает вопросы.

— Нет никакой загадки.

— Ты так думаешь?

— Ты себя спрашивала когда-нибудь, почему тот или иной человек расположил тебя к себе? У тебя есть рациональное обоснование твоей дружбы с Шарлоттой? Я же не ошибаюсь, твою лучшую подругу зовут Шарлотта?

— Да.

— Итак, знаешь ли ты, почему дружишь с ней? Если не считать воспоминаний о вашей первой встрече.

— Нет, так само собой получилось, и все.

— Так вот, что касается отношений между нами, для начала между мной и Янисом — который сразу привлек мое внимание своим профессионализмом, — я не пытаюсь найти им объяснений. Не пытаюсь анализировать, почему мы отлично ладим с ним и, следовательно, с тобой тоже. Я подозреваю, Вера, что ты не отдаешь себе отчета в том, какие вы на самом деле. Мне невероятно повезло, что вы вошли в мою жизнь.

Я пожала плечами — комплимент смутил меня. — Это не объясняет твою щедрость.

— Это не щедрость. Это норма. Мой бизнес с Янисом представляет собой обычное капиталовложение, а инвестирование в проекты — моя работа, тут нет ничего щедрого, и я не смешиваю работу и дружбу. Далее, насчет дома. Мне повезло иметь его, так что же подозрительного в том, чтобы предложить друзьям воспользоваться им? Разве на моем месте ты бы так не поступила?