Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Индия уже тридцать лет как независима, премьер-министр хочет внедрить здесь индийский социализм и говорит, что люди больше не должны руководствоваться суевериями и лживыми мифами. Ясно же, что легендарные события не могли оставить никаких следов, заметных невооруженным глазом. Как глупо с его стороны было ждать чего-то подобного.
В брюках у него зашиты восемьдесят американских долларов, а в кошельке лежат сто индийских рупий. Надо быть экономным, этого должно хватить до Кабула. А лучше – еще дальше. Кто знает, может, он протянет на них до самой Европы.
В конце концов, есть много людей, которые могут помочь ему во время путешествия. Его записная книжка полна имен любителей приключений, бродяг и хиппи. Друзья. Он слышал, что уличных путешественников объединяет особое содружество, которое называется Тропа хиппи. Там, говорят, все друг другу помогают. Со всеми делятся. Мысль о том, что все путешествующие – это одна большая семья, успокаивает его, даже когда в животе у него неспокойно. Но надо терпеть. Он хочет, чтобы его путешествие было борьбой, а прибытие – победой. Он хочет, чтобы в желудке бурчало. Он хочет победить обстоятельства.
Пикей знает, что надо терпеть и экономить силы. Конечно, он бы хотел прямо завтра оказаться на месте. Но до цели еще далеко, если ему вообще суждено ее достигнуть.
Сидя под деревом и глядя на поля, он вспоминает отца, который всегда хотел, чтобы Пикей стал инженером. Чтобы он помогал строить новую Индию по заветам Неру. В памяти кружится воспоминание: Неру с дочерью Индирой приземляются на вертолете, чтобы присутствовать на церемонии открытия строительства новой дамбы на реке Маханади. Вертолет, казавшийся сначала крохотной точкой в небе, внезапно вырос до гигантских размеров, оказавшись на земле, рядом с водяными буйволами и горбатыми коровами. Он вспоминает, как удивился, что нечто настолько маленькое может стать огромным.
Это, наверное, было в 1964 году – он тогда ходил в седьмой класс, и жизнь казалась ему нелегкой.
Тысячи людей собрались на берегах реки, чтобы хоть одним глазком взглянуть на премьер-министра. Он помнит, что Неру держался за сердце и выглядел совершенно измученным. Через несколько недель он прочитал в газете, что премьер-министр умер. Люди в деревне говорили, что это неудивительно – ведь он навлек на себя гнев деревенской богини-покровительницы Бинкей Деви. Попытка остановить течение реки была кощунственным вмешательством в священную природу и вызвала гнев богини. Неру заслужил наказание.
Пикей так не думал. Ему было четырнадцать, и он уже не верил всему, что говорят старшие. Люди умирают и от болезней, про это рассказывают в школе.
Но если мир не управляется богами и демонами, это еще не значит, что высший космический замысел тоже не существует. Он полагал, что нельзя недооценивать влияние звезд на нашу жизнь.
У Неру тоже был замысел, только национальный, а не космический. По этому замыслу страна изо всех сил должна была стремиться к благосостоянию и техническому прогрессу. Бедность следовало искоренить, а суеверия и богов заменить рациональным мышлением и наукой. Лучше социализм и наука, чем религия и суеверия, лучше Маркс и Эйнштейн, чем Вишну и Шива. Современность важнее традиций. Если приходится выбирать, то, как считал Неру, надо отбрасывать старое и заменять его новым.
Так думал и отец Пикея, глядя на творящуюся в Индии несправедливость. Он тоже не верил в легенды. Он верил в здравый смысл. В этом они были единомышленниками.
Но все же Пикей не был тем сыном, о котором мечтал отец. Хотя и он считал, что с несправедливостью пора покончить и заменить ее современным равноправием. И никто не ненавидел насаждаемые священнослужителями традиции сильнее, чем Пикей. Только, к сожалению, он ничего не смыслил в математике и естественных науках, предпочитая уравнениям рисование.
В последние школьные годы Пикей все острее чувствовал, что у него не получается быть достойным сыном своего отца. А сейчас он и вовсе на пути к тому, чтобы оставить прежнюю жизнь позади.
Но все же Пикей не был тем сыном, о котором мечтал отец.
Первую ночь своего великого путешествия на Запад Пикей проводит в спальном мешке на краю рисового поля. На календаре январь, и зимняя ночь, как обычно и бывает в северной Индии, прохладная и влажная. Пикей слышит лай собак и грохот грузовиков, проносящихся по узкой, ухабистой дороге, имеющей величественное название, чувствует запах солоноватой воды и навоза, видит в световых конусах от уличных фонарей, как пар колышется вокруг лиц водителей грузовиков. Дрожа от холода, он застегивает молнию спального мешка до самого подбородка и закрывает глаза.
Стараясь не обращать внимания на стрекотание сверчков из придорожной канавы, Пикей думает о Лотте. Она знает, что он едет к ней. Он написал ей о своих планах. Лотта ответила, что лучше, чем кто-либо другой, представляет себе, каково это – путешествовать из Индии в Европу по суше.
«Поездка на микроавтобусе уже оказалась приключением, так что это путешествие будет для тебя очень нелегким», – писала она.
Он часто плачет, когда сталкивается с препятствиями или видит, как людей, таких же, как он, оскорбляют и угнетают те, у кого есть власть, деньги и положение в обществе. Таков уж его характер – его часто кидает в крайности. Вот Пикей счастливо хохочет, а спустя мгновение его уже душат слезы от грусти. Его друзья лучше могут держать себя в руках, и он им завидует, не умея справиться со своими чувствами.
Иногда он злится и мысленно стирает в порошок тех, кто его унижает. Но жажда мести быстро слабеет. Ее сменяет переполняющая душу грусть.
Наконец, он в Амритсаре. Он записывает в своем дневнике: «Всего неделю назад я отдыхал в Курукшетре, а теперь Великая колесная дорога привела мой велосипед в священный город сикхов, к Золотому храму. Увы, на этом мое приключение закачивается. Я посмотрю на золотые купола и на священное озеро, бесплатно поужинаю в столовой для бедняков при храме и отправлюсь обратно в Нью-Дели. С небес на землю».
Его счастье вновь обернулось несчастьем, и его вновь мучают сомнения. Пикей плачет от бессилия. Он не знает, как ехать дальше. Вчера он добрался до пакистанской границы. И пакистанские пограничники отказались его пропускать. Индийцам вход закрыт, сказали они, всем без исключения. Ему швырнули обратно индийский паспорт и велели убираться. Тогда он достал несколько своих рисунков и показал полицейским. И предложил нарисовать их портреты. Они с неохотой позволили ему достать бумагу и уголь. Рисуя, он рассказывал о девушке, которую любит, и о стране, в которую едет. Они заинтересовались. И чем дольше он рисовал, тем дружелюбнее становились сотрудники пограничной службы.
Пограничников восхитил его рассказ, по ним это было заметно. А увидев свои мрачные лица, нарисованные углем на бумаге, они и вовсе заулыбались. Всю их суровость как ветром сдуло – на это он и рассчитывал. Обычно все так и получалось. Если твой портрет рисуют – значит, на тебя обратили внимание, в лучшем случае легкой лести достаточно, чтобы самые суровые подобрели.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
