Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Возможно, самой важной функцией виконтов была военная. Так же как и графы, они несли ответственность за оборону герцогства, и управляемые ими районы часто имели стратегическое значение. Три крупнейших виконтства – Котантен, Авранш и Бессен – располагались между Бретанью и морским побережьем, а на юге виконтство Хьемуа с центром Эксме охраняло границу Нормандии с Меном. Кроме того, именно в нормандских хрониках впервые упоминается о виконтах как о смотрителях герцогских крепостей. Например, Нижель, отразивший нападение англичан на Котантен, был назначен герцогом Ричардом, ответственным за крепость Тилльери. Он же потом стал смотрителем замка Лехом, принадлежавшего Ричарду III, а впоследствии Ги Бургундскому. Еще один виконт времен Ричарда III, Альфред Великан, отвечал за замок Шерье, и, судя по всему, эта функция постепенно вошла в список постоянных обязанностей виконтов Котантена. Турстан Гоз, еще один виконт раннего периода, упоминается в связи с замком Фалэз. А замок Сен-Джеймс-де-Бюврон, построенный герцогом Вильгельмом в ходе подготовки к войне с Бретанью, был вверен виконту Авранша Ричарду.
Такие нормандские крепости, как Аркез и Брион, а также, возможно, Тилльери и Фалэз, были каменными. Но большая часть крепостей, вне всякого сомнения, сооружалась из более доступных материалов (как позже писали о замках, построенных нормандцами в Англии: «из всего, что попадется под руку»). Эффективность крепостных сооружений была многократно подтверждена в ходе военных действий, и нет никаких сомнений, что герцоги Нормандии стремились иметь их исключительно в своем распоряжении. До 1035 года в Нормандии практически не было крепостей, находившихся в распоряжении феодалов, если не считать переданных герцогом под управление графов и виконтов. Такие «частные» укрепления, как Эшаффор, Лейгле и Монтреюль-Льяржиль, появились позже там, где ослабевал контроль со стороны центральной власти. Роль смотрителя герцогского замка подразумевала высокую степень доверия, что многократно повышало статус человека, ее получавшего.
Нетрудно оценить степень опасности, с которой столкнулся герцог Вильгельм на раннем этапе своего правления, когда часть «смотрителей» герцогских крепостей попыталась превратить их в свои собственные. Так, Турстан Гоз прогнал верный герцогу гарнизон из замка Фалэз, Нижель Котантенский получил ключи от Лехома от Ги Бургундского и использовать эту крепость в интересах юного герцога Вильгельма не собирался. Это были открытые выпады против центральной власти. Другие виконты начали ускоренными темпами строить новые крепостные сооружения, с их помощью надеясь расширить свои владения за счет соседей. Этим занимались и другие феодалы, но подобная активность виконтов, учитывая их опыт и положение, представляли для герцога смертельную угрозу. Осязаемые черты она обрела в 1047 году, когда виконты Западной Нормандии вступили на путь прямого предательства, присоединившись к мятежу против центральной власти. Герцога спасла победа на Валь-э-Дюне. И не случайно сразу же после нее началось массовое уничтожение «незаконных» крепостей. «Удачное сражение, – восклицает со свойственной ему склонностю к поэтике Вильгельм Жюмьежский, – благодаря которому в один день пали все замки врага!» Виконты стали рассматриваться как представители центральной власти, которые с соизволения герцога управляют от его имени определенными районами Нормандии и, в случае необходимости, могут быть им смещены.
То, что к 1066 году такое понимание роли виконтов укоренилось окончательно, было значительным шагом вперед и, бесспорно, являлось результатом военных успехов герцога Вильгельма и положения, которое он сумел занять в модернизированной социальной структуре Нормандии. Вильгельм Завоеватель попытался пойти дальше и раздробить виконтства на более мелкие и, соответственно, более управляемые части. Известно, что за несколько лет до 1066 года по его указанию сравнительно небольшой район Котантена был выделен в виконтство Жевре. В сообщении, относящемся к 1091 году, Ордерикус Виталис говорит о сходным образом созданном виконтстве Орбек как о давно существующем. Явно до 1066 года отчим Вильгельма Херлуин был назначен виконтом недавно созданного виконтства Котенвиль. Образование мелких территориальных единиц не могло не отражаться на положении крупных «великих» виконтов, предки которых получили свои должности задолго до Вильгельма Завоевателя. По мере создания более мелких территориально-административных единиц их влияние неизбежно уменьшалось.
Для усиления контроля над местными органами власти герцог Вильгельм использовал и другой прием. «Великими» виконтами, управляющими крупными регионами, становятся лично преданные ему влиятельные феодалы. При этом они выступают уже не от имени графа Руанского, а как представители центрального правительства – двора герцога Нормандии. Изменения, которые происходили непосредственно при дворе герцога, также отражали его стремление установить более тесные связи с самыми знатными и влиятельными представителями феодальной элиты, с тем чтобы направить их действия в нужное русло. Вильгельм Пуатьеский подчеркивает, что герцог Вильгельм сумел окружить себя талантливыми советниками, к каковым он в первую очередь относит нормандских епископов. Весьма одаренными личностями в ближайшем окружении герцога были и лица, не имевшие духовного звания, такие, как графы О и Мортеня, Роже Бомонский, Вильгельм фиц Осберн и Роже Монтгомери. Хотя этот панегирик относится к более позднему периоду правления Вильгельма Завоевателя, многие из перечисленных в нем появились при герцогском дворе в период между 1035-м и 1066 годами, что подтверждается множеством других документов. Герцогская хартия, составленная в самом начале правления Вильгельма, в 1038–1039 годах, была подписана им самим, епископом Эврё Гуго и виконтом Адсо. Аналогичные документы 1049–1058 годов заверяются единоутробным братом герцога Робертом, епископом Лизье Гуго, Роже Монтгомери, Вильгельмом фиц Осберном и виконтом Авранша. Как видим, с ростом могущества герцога расширяется и усиливается состав его правительства, и ко времени похода в Англию оно становится примерно таким, каким его описывал Вильгельм Пуатьеский. Грамоту о крупном пожаловании от 18 июня 1066 года подписывают сам Вильгельм Завоеватель, его супруга Матильда, их сын Роберт, единоутробный брат герцога граф Мортеня Роберт, архиепископ Маурилиус, епископы Эврё, Байе и Авранша, Вильгельм фиц Осберн и Роже Монтгомери, как виконт Хьемуа.
Эти примеры доказывают, что приведенные хронистами описания герцогского двора более позднего времени в принципе могут быть отнесены и к периоду до завоевания Англии. В его полный состав входили ближайшие родственники герцога: жена, старший сын и сводный брат. Из крупнейших нормандских феодалов, подтверждавших герцогские хартии, чаще других встречаются имена людей, которых Вильгельм Пуатьеский назвал «постоянными советниками герцога»: графы О, Мортеня и Эврё, Вильгельм фиц Осберн, Роже Бомонский и Роже Монтгомери. Несколько позже в этот ближайший круг вошли Ральф Тессон и Вальтер Жиффар. В заседаниях правительства, или, пользуясь терминологией того времени, двора, участвовали также представители духовенства. Аббаты упоминаются не так часто, как можно было бы ожидать (исключение составляет только сын Ричарда III Николас, аббат Сент-Уана). Зато высшие церковные иерархи упоминаются в соответствующих документах постоянно. Прежде всего это касается двух архиепископов – Може и Маурилиуса, епископов Байе – Одо, Лизье – Гуго, Эврё – Вильгельма и Авранша – Джона. Принятые на этих советах решения обязательно подтверждались одним или несколькими виконтами. Причем виконты Котантена и Авранша присутствовали на заседаниях постоянно. В некоторых случаях значение герцогской хартии могло быть усилено за счет привлечения к ее подписанию, помимо членов двора, других представителей церковной и светской знати, в том числе иностранцев, по той или иной причине оказавшихся в Нормандии. Известно несколько документов, свидетельствующих о подобной практике. Наибольший интерес представляет собой акт герцога Ричарда I, на котором имеются подписи французского монарха и обоих бежавших из Англии претендентов на королевский титул – Эдуарда и Альфреда. А на хартиях герцога Вильгельма 1035–1066 годов встречаются подписи графа Вексена Вальтера, епископа Манса Жерейса, графа Мена Гуго, графа Мюлана Валерана и Роберта Жюмьежского, ставшего впоследствии архиепископом Кентерберийским.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
