Мне снова вспомнилось, как Тэтч отговаривал меня плыть с капитаном Брамой. Едва я заикнулся о той вылазке, он сразу сказал, что потом я крупно пожалею. Почему я тогда свалял дурака и не прислушался к его словам?
Мои раздумья прервал голос Жюльена Дю Касса.
– Дункан, – он произносил это имя как «Дэнкэн», – может, вы все же обяжете нас и продемонстрируете ваши навыки?
Меня проверяли. Каждый вопрос, каждая просьба были не чем иным, как попытками заставить меня показать, на что я способен. До сих пор мне это удавалось. Пусть и не с блеском, но удавалось.
Мы вышли за пределы двора и оказались на… своеобразном плацу для упражнений. Чувствовалось, его соорудили совсем недавно. С двух сторон плац-лужайку окаймляли высокие пальмы. На другом конце были расставлены мишени. За ними блестела гладь искусственного озера. Солнце делало воду ярко-голубой.
За чешуйчатыми стволами пальм мелькали тени. Дополнительная охрана на случай, если я выкину какое-нибудь коленце.
– Пока ждали вас, мы тут немного упражнялись, – сказал Робертс.
Я громко сглотнул.
Мои новые знакомые приняли выжидательные позы. Роджерс играл пистолетом, хотя палец держал на курке. Правая рука Жюльена как бы невзначай улеглась на эфес меча. Караульные за деревьями тоже замерли в ожидании. Мне показалось, что даже птицы смолкли и прекратили жужжать насекомые.
– Досадно было бы покинуть Гавану, не увидев вас в действии, – сказал Вудс Роджерс.
Он улыбался, однако глаза оставались холодными.
И как назло, единственное оружие, которым я располагал, было совершенно мне незнакомо.
«Ничего. Я и так с ними справлюсь».
Во мне ожил прежний бристольский забияка. Для него эти двое были всего лишь напыщенными дураками, которых надо проучить прямо у таверны. Я вспомнил, как сражался Уолпол. Он зорко следил за окружающим пространством. Настоящий Уолпол быстро бы расправился с этой парочкой, а потом бы взялся за ближайших караульных. Те бы и мушкеты не успели поднять. А ведь я тоже могу это сделать. Могу застать их врасплох…
«Пора, – подумал я. – Самое время окончить этот балаган».
Я внутренне собрался и отвел руку для удара.
И вдруг механизм щелкнул, выбросив лезвие скрытого клинка.
28
– О, прекрасно, Дункан, – хлопая в ладоши, произнес Роджерс.
Я взглянул на них с Дю Кассом, затем на свою тень, протянувшуюся по траве. Я обнаружил, что стою в боевой позе. Главное, я понял, как мне удалось привести в действие механизм клинка. Нужно было одновременно напрячь мышцы плеча и предплечья…
– Да, очень впечатляет, – сказал Дю Касс.
Он подошел ко мне. Одной рукой француз ослабил пружину, другой с чрезвычайной осторожностью вернул лезвие клинка на место.
– Покажите еще раз.
Не сводя с него глаз, я отступил на шаг и встал в прежнюю позу. Теперь я мог не полагаться на везение. Пусть я и не совсем понимал свои действия, но не сомневался: у меня получится. Не спрашивай, откуда я это знал. Просто знал. Снова щелкнул механизм, лезвие выскочило наружу и зловеще заблестело на послеполуденном солнце.
– Немного шумновато получилось, – улыбнулся я, обретая привычную самоуверенность. – Идеально, когда клинок выскакивает беззвучно. А в остальном я доволен.
Словно мальчишки на ярмарке, они требовали все новых повторений полюбившегося фокуса. Под конец я чувствовал, что делаю это больше для собственного удовольствия, чем для подтверждения своих навыков. Караульные за пальмами исчезли. Проверки кончились. Даже Дю Касс, настороженность которого была похожа на любимый камзол, заношенный до дыр, несколько успокоился. Когда мы покидали их самодельный плац, он говорил со мной как со старым приятелем.
– Должен сказать, Дункан, что ассасины дали вам хорошую выучку, – признался он.
Ассасины. Похоже, это было чем-то вроде ордена. Уолпол туда входил, но решил предать собратьев. При всех его впечатляющих манерах, нутро у него явно было гнилое.
Но предать ради чего? Этот вопрос пока оставался без ответа.
– Вы выбрали прекрасное время для расставания с ними, – сказал Дю Касс.
– И немало рисковали, – с жаром добавил Роджерс. – Предательство ассасинов вредит здоровью.
– Выпивка, знаете ли, тоже вредит здоровью, но меня эти опасности не пугают, – с прежним апломбом заявил я.
Роджерс засмеялся, и я обратил свой взор и речи к Дю Кассу:
– Сэр, а что привело в Гавану вас? Вы – помощник губернатора? Или такой же приглашенный, как я?
– Я… видите ли… Как вам сказать? Торговец оружием. Торгую благоприобретенными пистолетами, мушкетами и всем, из чего можно стрелять.
– Контрабандист. Назовем это так, – вставил Роджерс.
– Огнестрельное и холодное оружие. Гранаты. С удовольствием поставлю все, чем можно убивать людей, – пояснил француз.
К этому времени мы достигли террасы, где я наконец увидел губернатора Торреса.
На вид ему было около семидесяти, но в отличие от многих богачей он не оброс жиром. У него была аккуратно подстриженная бородка клинышком, коричневое от загара, морщинистое лицо и редеющие седые волосы, зачесанные так, чтобы прикрыть лысину. В одной руке он держал дымящуюся трубку с длинным чубуком, в другой – письмо, в строки которого вглядывался сквозь стекла круглых очков.
Поначалу губернатор даже не поднял головы. Зато мы оказались под пристальным взглядом большого бородатого человека. Он стоял справа от губернатора, скрестив руки на груди. Стоял неподвижно, как статуи во дворе. Хотя по сравнению с ним статуи выглядели живыми.
Естественно, я сразу его узнал. Не далее как вчера он собственноручно отправил на смерть троих пиратов. Не далее как сегодня утром я устроил спектакль, приведя в крепость проституток якобы по его приказу. Это был испанец Эль Тибурон. Пожалуй, мне бы уже следовало привыкнуть к пристальным взглядам моих новых знакомых, но глаза Эль Тибурона буравили насквозь. Мне вдруг показалось, что он не только успел переговорить с караульными в castillo, но и получить от них мой точный словесный портрет. В любую секунду он мог дрожащим от гнева пальцем указать на меня и спросить, зачем я появлялся в крепости.
– Великий магистр Торрес, – нарушил молчание Роджерс, – мистер Дункан Уолпол прибыл.
Торрес поднял голову и взглянул на меня поверх очков. Потом кивнул, отдав письмо Эль Тибурону. Слава богу, что он это сделал. Наконец-то его главный подручный оторвал от меня глаза.
– Вас ждали неделю назад, – сказал Торрес, хотя и без особого раздражения.
– Примите мои извинения, губернатор, – ответил я. – Корабль, на котором я плыл, подвергся нападению пиратов. Я прибыл лишь вчера.
