Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
И как же красива была обнаженная девушка со скрипкой, как двигалось ее тело, как она изгибалась в какие-то моменты и сразу после этого выпрямлялась, вытягивалась, привставая на носочки. Как запрокидывала она голову назад, и как разметались волосы по ее плечам…
Внезапно она резко оборвала ноту и обернулась, будто что-то заподозрив. Нет, наверное, показалось.
Лара уложила скрипку в футляр, рядом смычок. Погасила ночник на кухне и тихонько пробралась в постель. Пристроилась к Антону. Тот приоткрыл правый глаз.
– Ты чего? – спросил шепотом.
– А ты чего? Сочку захотелось. Что не спишь? – ответила девушка.
– Да, вот привиделось что-то. Или прислышалось, – пробормотал Антон, закрыв глаз. – Слушай, а ты на скрипке сейчас не играла?
– Где? Я? Ну, ты лунатик!
– Правда? – удивился Антон.
– Правда, правда! – затихла Лара. – Голая правда!..
Московская классика – чаевничать вечером на кухне. При этом в некоторых домах не включают телевизор, хотя он и висит на стенке, или стоит на холодильнике. За таким чаепитием можно поговорить спокойно, поделиться новостями, рассудительно обсудить проблемы и заботы как текущие, так и завтрашние. Вечерние посиделки у Соколовых исключением из правил не были.
И вот как-то однажды Валентина Григорьевна начала потихоньку «подплывать» к теме, которая ее особенно волновала последние месяцы.
– Лара, знаешь, у меня складывается такое впечатление, что вы с Антоном уже достаточно близки, – начала она развивать тему не слишком издалека.
– Ну, мама, ты молодец! Заметила. И впечатление складывается верное. Только как-то долго.
– Что, вы уже с ним так долго? – встревожилась Валентина Григорьевна.
– Ну, можно сказать, практически с самого начала! – пряча смеющиеся глаза, отвечала Лара.
– Как, с самого начала?! И ты к нему сразу в постель?
– Ну, нет, мама! Не сразу, некоторое время мы, как сложившиеся, ответственные люди, проверяли свои чувства. Гуляли по бульварам, посещали кафе, ходили в кино, на выставки и вернисажи, – начала методично перечислять девушка все стадии развития «классического» ухаживания. – И боролись с томлением плоти.
– Побороли? – заинтересованно подалась вперед мама.
– Проиграли!
– Так вы что, расстались?! – испугалась Валентина Григорьевна.
– Выиграли! Решили, зачем бороться?
– С чем бороться? – теряла уже нить разговора мама.
– Да с томлением плоти, мамочка! Зачем? Но у тебя ведь такая сознательная порядочная дочь!
– Ну, и как он?
– Кто?
– Да, мастер наш! Реставратор! Надо бы попросить его, чтобы он тебе голову посмотрел! Кажется, там что-то подправить надо! – не выдержала Валентина Григорьевна.
– Мастер ваш! Нет, он мой! Хотя, знаешь, очень скоро все может измениться… – протянула Лара задумчиво.
– Что измениться? – не на шутку встревожилась мама. – А ты не беременна ли, часом?
– Ни часом, ни секундой, мама! – рассмеялась девушка. – А что?
– А ведь, собственно, ничего! – неожиданно успокоилась Валентина Григорьевна. – Уже пора. Родите мне девочку, папе – мальчика. Девочку пустим по моей линии. Может, фамилии соединим? – она уже строила планы светлого будущего внуков. – А что – Полина Карпачева-Рерберг? Мальчику не надо. Иван Антонович Карпачев?
– Да, да! Только Антон Иванович сердится! – охладила «бабушку» будущая мама. – Ага! С такими запросами, с таким темпераментом и его реноме, я, пожалуй, и для себя рожу мальчика и девочку! – уточнила Лара. – Слушай, а, может, и Наденьке внучку, а?
– Что, такой страстный? – интимно понизила голос Валентина Григорьевна.
– Он и страстный, и темпераментный. Он умеет быть ласковым, умеет сделать так, чтобы я испытала радость, – Лара поняла вопрос и решила сказать откровенно об их отношениях с Антоном. – А нужно что-то иное? Всякие садо-мазо, про которые сейчас пишут все, кому не лень, все эти оттенки серого, меня не вдохновляют. Я сторонница консервативного подхода, хотя и не против некоторого разнообразия в постели.
– Камасутры нагляделась?
– Ну, это картинки. Я хочу соблазнить Антона съездить в Индию, посмотреть Каджураху, – поделилась своей идеей Лара. – Говорят, что это настоящая скульптурная классика умения любить.
– Про Каджураху я слышала, но как-то мы с папой туда не выбрались, его и в перестройку не очень пускали путешествовать по белому свету. Только в составе делегации, вот, если все вместе, так хоть в Америку. Если соберетесь, мне потом расскажешь, да и фотографии покажешь.
– Мать, так ты любительница «клубнички»? – со смехом поинтересовалась Лара.
– Ну, не совсем! Но, как говорится, ничто человеческое мне не чуждо. Да и вообще, подмосковная клубника давно сошла, теперь будет только импортная, а она какая-то безвкусная. Кстати, а когда будет концерт с твоим сольным номером?
В мастерстве сменить тему разговора Валентине Григорьевне Рерберг не было равных.
Концерт в Филармонии, заявленный, как «Представление молодых», ажиотажа особого не вызывал, но поболеть за своих пришло немало молодых людей, которые шумно приветствовали друг друга. На их фоне Юрий Иванович, дядя Антона, смотрелся «дедом». Правда, который еще очень-очень даже мог. В строгом классическом, сером в тонкую полоску, костюме и с одной «фривольностью» для Москвы – бардовым шелковым платком в верхнем кармане, он выглядел воспитателем на детской площадке.
– Как тебе такой дедушка? – поинтересовалась у своей подруги скуластая и тонкая, по моде, девушка с «хвостом».
– Знаешь, Натик, это очень опасный тип, – оценив Юрия Ивановича, призналась жгучая брюнетка, стриженная «под мальчика». – У меня был такой любовник, почти полгода длился наш роман. Так я после него на сверстников долго смотреть не могла.
– Чем достал? В таком возрасте они уже на спад должны идти.
– Кто-то, может, и должен, но не идет. И такое, Натуля моя сладкая, бывает в природе. У моего «дедули» было потрясающее воображение, он был непредсказуемым. А потом настоял, чтобы я восстановилась в институте и обязательно доучилась. Мы с ним и сейчас иногда перезваниваемся, но у него своя жизнь. В общем, поруководил он мной. А этот – не думаю, что к нему так запросто можно «подкатить»…
– Да, Светик, ты зато такой жизненный опыт получила. Значит этого не советуешь?
– Посмотри лучше по сторонам еще.
Юрий Иванович выглядел Антона и помахал ему рукой. Они обнялись, обменялись парой фраз. Антон заметил Валентину Григорьевну с Наденькой и так они все вместе прошли в зал.
И тут Светик встретилась взглядом с Михаилом Голодницким, который пытался найти кого-нибудь из друзей Соколовой. Она «надела» улыбку Моны Лизы – то ли воплощение скромности, то ли тонкой эротики, и двинулась к Михаилу.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
