Не ради Каро, а ради их любви. Она тоже думала о себе.
Глава четырнадцатая
– Все надо сделать тихо, без лишнего шума, – сказал Джесс Кайту. – Но на всякий случай я одолжил Тоззи у мистера Вулфа.
Томас Джарвис, известный больше как Тоззи, был человек могучего телосложения с ухватками боксера, способный вселить страх в любого.
Джесс не хотел скандала, а Тоззи был профессиональным помощником шерифа и владел всеми секретами своего ремесла.
– Сначала отправимся к Крейну, а затем в банк.
Кайт и Тоззи согласно кивнули.
– Как в старые добрые времена, – ухмыльнулся Тоззи.
– Ну, хорошо. Карета нас ждет, поехали.
Джесс был одет как лондонский денди, Кайт – весь в черном. На Тоззи были кожаные штаны и цилиндр, из ворота рубахи торчали концы шейного платка в большую белую крапину.
Вечером Джесс предупредил Крейна, что они приедут в десять часов утра, поэтому тот уже сидел за своим столом и, увидев вошедших, приветствовал их низким поклоном.
– Очень рад вас видеть. Чем могу быть полезен?
– Сегодня мне ничего от вас не нужно, – с улыбкой ответил Джесс. – Я пришел только проинформировать.
– И о чем же, сэр?
– Все, что я вам сообщу, не подлежит разглашению. Это и в ваших интересах, поскольку у меня есть достаточные основания полагать, что вы были в курсе происходившего. Итак… Боулби просто грабил клиентов, стараясь компенсировать убытки, которые он понес, играя на бирже накануне Ватерлоо, сбывая за бесценок все акции в уверенности, что победит Наполеон. Он попытался поправить свои дела – снова неудачно. Тогда, чтобы поддержать свой банк, он начал продавать акции клиентов. Оставшись без дивидендов, люди были вынуждены брать у него в долг под грабительский процент, закладывая собственность. Он представлял это как благодеяние. Когда они не выплачивали в срок долг с процентами, он отказывал им в праве выкупа закладной, под которую занимал деньги у лондонских ростовщиков. Но положение ухудшалось, поскольку их процентные ставки были высокие. Он хотел проделать это с моей теткой, мисс Джесмонд, но она скончалась. Следующей его жертвой должна была стать миссис Каролайн Памфрет, у которой на следующей неделе истекает месячная отсрочка выплат по закладной… Вы следите за моей мыслью, сэр? Попросить принести вам воды или чего-нибудь покрепче? Вы что-то побледнели.
– Не надо, – пробормотал Крейн.
– Я не собираюсь подавать на вас в суд. Это грозит разрушительными последствиями для всех жителей городка, включая вас самих, если, конечно, вы не предпочли, подобно мне, банк Коуттса. Вижу по вашему лицу, что так оно и есть, но это не прибавляет симпатии к вам.
Крейн сидел потрясенный, у него дрожали губы.
– Поймите меня, – прерывисто заговорил он, – когда я впервые обнаружил его делишки, я подумал, что он сможет покрыть свои убытки и восстановит положение клиентов. Но он увязал все глубже и глубже. Рассказать о его махинациях означало разорить весь Нетертон. Вы должны меня понять.
– Не понимаю, – сказал Джесс. – Я выкупил все векселя, а также документ о праве владения самим банком, которые он уступил ростовщику в попытке избежать разорения. Отныне я владелец состояния Боулби, его банка и могу сделать с ним все, что мне заблагорассудится. Если он хочет избежать виселицы, ему придется отдать мне все деньги, акции и документы, которые у него припрятаны на случай разорения банка. Я оставлю ему ровно столько, сколько нужно, чтобы он мог покинуть Нетертон. Его последним жертвам, таким, как миссис Памфрет, я сообщу, что произошла ошибка и банкротство им не грозит. Тем же, кого он разорил в прошлом, я – увы! – помочь не могу.
– Вы купили банк? – удивился Крейн. – На какие деньги? Мисс Джесмонд вам почти ничего не оставила.
– Пока мы с Кайтом снова не поднимем банк, его гарантами будут Коуттс и Вулф.
О своем состоянии, которое тоже было в деле, Джесс говорить не стал. Чем меньше Крейну будет известно, тем лучше.
– Чего же вы хотите от меня? – спросил Крейн.
– Вы переведете свои вклады в мой банк, будете пресекать слухи об отъезде Боулби, скажете, мол, у меня могущественные друзья в лондонском Сити. Вы согласны?
– Я сделаю все, что вы потребуете. Не только ради самого себя, но и ради Нетертона. Однако все зависит от того, пойдет ли на это Боулби.
– О, в этом я не сомневаюсь, – весело проговорил Джесс. – Он либо сделает то, что от него требуется, либо предстанет перед правосудием. К тому же у меня друзья не только в Сити, здесь тоже есть один дружок, который наставит Боулби на путь истинный, если это понадобится. Я, однако, надеюсь, что все пройдет тихо и мирно.
У Крейна вырвался то ли смешок, то ли стон.
– А Боулби принял вас за вертопраха! Я-то раскусил вас сразу. Не знаю, благодарить Господа или проклинать себя, что не предупредил его.
– Благодарите Господа, – резко сказал Джесс. – Если бы я узнал, что вы его предупредили, у вас с ним была бы одна дорожка.
– Вы бессердечный человек, дьявол, – простонал Крейн.
– Зато честный, – отрезал Джесс, – хотя мои методы и могут показаться дьявольскими. Кстати, об этом тоже не забывайте. А я свое слово всегда держу. Прямо отсюда я еду к Боулби, чтобы вы не могли его предупредить. И не забудьте о своих вкладах – до середины следующей недели они должны быть переведены в Нетертон. Иначе будет плохо. До свидания.
Когда дверь закрылась, Крейн бессильно откинулся на спинку стула. Он никогда не симпатизировал банкиру Боулби, но сейчас ему стало жалко его.
– Все в порядке? – спросил Кайт, когда Джесс вернулся к карете.
– Да, в полном порядке. Ты и Тоззи не понадобились. Но в банк мы войдем вместе. Боулби – орешек покрепче, чем глупец Крейн. Впрочем, не так уж он и глуп, если сообразил забрать свои деньги из банка Боулби.
Кайт расхохотался, и так, посмеиваясь, они подъехали к банку. Кайт вышел, неся в руке большой кожаный баул. Тоззи шел с пустыми руками. Его вид и так производит достаточно сильное впечатление, подумал Джесс.
Навстречу им вышел клерк.
– Что я могу сделать для вас, мистер Фицрой?
– Вы – ничего, – сказал, улыбаясь, Джесс. – Я хочу срочно поговорить с мистером Боулби.
Клерк снисходительно улыбнулся:
– Он еще не прибыл. Может, заедете после обеда?
– Я посижу подожду в его кабинете. Проведите.
Банковские служащие уже с любопытством наблюдали, как клерк пытается поставить Джесса на место.
– О, мистер Фицрой, это исключено, я не имею права. Должен попросить вас удалиться.
– Я не прошу, – пренебрежительно сказал Джесс. – Я приказываю, – добавил он строго. – Веди меня, Тоззи.
