— Добрый вечер, миссис Уильямс, — тем временем бодро заговорил Хэмпшир, бросил локоть Норы и шагнул в гостиную. — Прекрасно выглядите!
Глэдис обернулась. Да, она, несомненно, была прекрасна, но, по мнению Норы, выглядела очень усталой.
— Добрый, мистер Хэмпшир. Только умоляю вас, не пытайтесь помирить нас с мужем.
— По-ми-рить?.. — переспросил Хэмпшир. — Что-то новенькое!
— Не принимайте так близко к сердцу, мистер Хэмпшир. Это наши семейные проблемы. Конечно, мне не хотелось бы выставлять их на всеобщее обозрение. Пожалуйста, не будем об этом… Но, мистер Хэмпшир! Вас, кажется, можно поздравить? Скорее познакомьте меня с вашей спутницей! Я так рада за вас! Наконец-то у вас появилась дама. — Глэдис грациозно встала и направилась к Норе, протягивая ей руку с вежливой улыбкой.
— Глэдис Уильямс. Для друзей — просто Глэдис.
— Очень приятно. Нора Доу, — в гнетущей тишине ответила Нора и пожала ее руку, которая оказалась гибкой и энергичной. — Очень приятно, — растерянно повторила она.
— Доу… Доу… Что-то очень знакомое. Какое-то историческое лицо? — Глэдис совсем по-детски дотронулась пальцем до своих губ.
«Ее губы и пальцы», — пронесся в мозгу Норы голос Хэмпшира, тем не менее, она обратила внимание, как многозначительно переглянулись мужчины.
— Ох, нет! Я перепутала, — разулыбалась Глэдис. — Не Доу, а Шоу! Наш великий Бернард Шоу! — Она приветливо посмотрела на Хэмпшира, потом на Нору. Ее открытый взгляд завораживал. — Как же вам удалось, дорогая миссис Доу, завоевать сердце нашего разуверившегося в женщинах мистера Хэмпшира?
— Но я не… Я вовсе не… — запротестовала Нора, силясь освободиться от чар Глэдис.
— Хотите сказать, что этот негодник еще не сделал вам предложения? Что же вы, мистер Хэмпшир?
— Вы ошибаетесь, миссис Уильямс! — воскликнула Нора, не понимая, почему до сих пор молчат мужчины.
— Просто Глэдис, — улыбнулась та. — Надеюсь, мы станем со временем подругами? Можно, я буду называть вас просто Нора? — И, не дожидаясь ответа, она показала рукой на диван. — Присаживайтесь, Нора.
Совершенно сбитая с толку, Нора послушно села.
— Выпьете чего-нибудь, Нора? Виски? Мартини? Только я не помню, остался ли у нас лед? — Глэдис потянулась к крышке серебристой мисочки для льда.
— Предложи еще дружить семьями! — вдруг взревел Оскар, хватая жену за руку.
— Ты делаешь мне больно, — сухо сказала она, смерив его взглядом. — Опомнись. Здесь посторонние.
— Ах, посторонние! — Он резко отшвырнул ее руку и заметался по комнате. — Здесь нет посторонних! И ты это прекрасно знаешь!
— Мне неловко за тебя, Оскар. Пожалуйста, прекрати.
— Это ты прекрати ломать комедию! Притворщица! Нора видела на эгинском пляже вас обоих!
— Да… — виновато вздохнул Хэмпшир.
— Так вы тоже были на Эгине, дорогая Нора? — искренне обрадовалась ее новая подруга. — Вот почему вы сразу показались мне знакомой! А я так глупо начала припоминать литературу. Вы уж, Нора, извините меня. Вам понравилось на Эгине? Значит, там вы и познакомились? Не так ли, скрытный мистер Хэмпшир? Честное слово, как же я рада за вас обоих!
— Боже мой, Глэдис! — сквозь зубы прорычал Оскар, с размаху плюхаясь в кресло. — Сколько можно!
— Вот именно, дорогой, сколько можно. Держи себя в руках. Наши семейные проблемы только наши.
— Что?! Семейные?!
— Дорогой, давай выпьем с нашими гостями вина и поздравим их. Надо смириться с тем, что у нас не сложилось, но зачем же омрачать радость другим?
— Смириться? Сорок восемь миллионов, которые ты хотела украсть у моей компании, семейная проблема, по-твоему?
Нора переводила взгляд с Оскара на Глэдис, с Глэдис на Хэмпшира. Тот молчал. Нора абсолютно ничего не понимала!
— Пожалуйста, Оскар, довольно, — почти простонала Глэдис. — Я устала от твоих фантазий! — И начала наливать в четыре бокала вино; ее руки чуть заметно дрожали. — Извините, нас, господа. Нора. — Она подала бокал Норе.
Нора машинально кивнула и взяла его.
— Мистер Хэмпшир.
Тот поблагодарил и тоже взял бокал.
— Оскар.
Оскар взвился с кресла и, вырвав бокал из рук жены, швырнул его об пол с криком:
— Задумала отравить нас?! Не выйдет!
— Боже! Стыд какой! — с тоской прошептала Глэдис, закрыла лицо руками и отвернулась, шагнув к окну.
Хэмпшир повертел бокал в руках, пожал плечами и поставил его на столик с напитками.
— Ну-ну, — отреагировал на действия Хэмпшира Оскар.
— А по-моему, господа, это слишком! — не выдержала Нора, демонстративно выпила вино, встала и подошла к Глэдис. — Знаете, пока мы ехали сюда, мистер Хэмпшир рассказал мне все о вашем романе. И, мне кажется, глупо продолжать делать вид, будто я его невеста.
Плечи Глэдис дрогнули, и Норе показалось, что она всхлипнула, но мужчины молчали. Что ж, буду говорить я, решила Нора.
— Вы, вероятно, понимаете… э… Глэдис, что это именно я рассказала вашему мужу о том, что видела на пляже вас вместе. Но только не думайте, что он нарочно прислал меня следить за вами, мы встретились в отеле совершенно случайно! Дело в том, что когда-то мы с ним учились в одном классе, но теперь вдруг…
Нора была уже готова признаться, что теперь вдруг между ними вспыхнуло чувство, но Глэдис резко повернулась и, прижимая руки к груди, сбивчиво заговорила:
— Не надо! Не оправдывайте никого, Нора! И, пожалуйста, не говорите ничего ни о каком романе между мною и мистером Хэмпширом! В другой ситуации это было бы смешно, но… Но ведь мой муж прислал на Эгину именно его, чтобы следить за мною! Боже, как я устала от этой нескончаемой ревности! Не вините себя, дорогая Нора. Что ужасного в том, что я поболтала на пляже с приятелем собственного мужа? Я ведь поняла еще накануне, когда заметила мистера Хэмпшира на пляже, что мой благоверный подослал своего приятеля следить за мной! Естественно, я сама заговорила с мистером Хэмпширом, чтобы не осложнять ему его задания. А на следующий день мы уже загорали вместе.
— Новая версия?! — словно очнувшись, вновь заревел Оскар.
— Оскар, ты можешь хоть минуту посидеть молча? — одернула его Нора, решив, однако, пока не напоминать об инциденте с сумками.
— Но она клялась, что в тот день не покидала номера!
— Да ладно, Оскар, пускай сначала расскажет Глэдис, — примирительно бросил Хэмпшир и подошел к напиткам. — Виски, что ли, выпить?
Глэдис продолжила уже увереннее:
— Если ты так хочешь, Оскар, пусть знают все, какую безобразную ты мне устроил сцену, причем прекрасно зная, что на пляже я могла быть в компании только с твоим соглядатаем! Который явно по твоему же заказу пытался ухаживать за мной и подарил ту идиотскую сумку с флаконом духов и комплектом шлюхи: чулки и трусики… — Она перевела дыхание. — Я все понимала, но ни словом не упрекнула тебя! А ты ревновал так старательно! О, в тебе погиб великий артист, мой дорогой! Но, знаешь, я выходила за тебя вовсе не ради твоего ежедневного бенефиса в роли Отелло. Я тогда решила — все, хватит! Я так и сказала тебе, а ты обрадовался, и мы вместе собрались в Лондон. А потом ты бросил меня в аэропорту! Без вещей. Практически без денег. Я просто не могла в это поверить… — Глэдис поправила волосы и снова завертела перстни на пальцах.
