– Сути дела это не меняет, – отрезала Дженни. – Ты не знаешь Роксану так, как знаю ее я, – повторила она. – Подумай только, по сравнению с ней ты никто. А мы связаны всю жизнь. Она знает, что я влюблена и только что вышла замуж, что заслуживаю, чтобы у меня был шанс начать новую жизнь.
– Так она знает тебя всю жизнь? – Марк повернулся к Роксане. – Не хочешь объясниться?
– Дженни, ты вовсе не знаешь меня всю жизнь, – с упреком проговорила Роксана.
– Ну почти всю. Роксана, я ведь пытаюсь тебя защитить!
На этот раз вмешался Марк. Он попросту не мог стоять и позволять Дженни играть на сочувствии Роксаны.
– Дженни, о каком шансе ты говоришь?! Это очередное мошенничество с твоей стороны!
– И все же… давай позволим ей уйти. Это ведь как раз то, что поначалу хотели ты и твой отец.
– Но почему ты хочешь, чтобы она уехала, Роксана? – Его тон был неумолимым. – Вы обе мне чего-то недоговариваете!
– Марк, она моя сестра!
Он судорожно глотнул и растерянно посмотрел на нее. Он не знал, как теперь поступить, но это уже не имело значения. Вдали послышался нарастающий вой сирен. Предпринимать что-либо было слишком поздно. Через несколько минут инициатива выскользнет из его рук.
– Роксана, убери деньги, – сквозь зубы проговорил Марк.
Его коллеги действительно прибыли очень быстро и готовы были немедленно арестовать Дженни на основании той информации, которую сообщил им по телефону Марк: о том, что она покинула гостиницу, не оплатив счет, и о подделке чековых книжек. Шокированный новостью о том, что Дженни оказалась сестрой Роксаны, Марк, продолжая действовать словно на автопилоте, сообщил вновь прибывшим офицерам о других возможных преступлениях, в которых могла быть замешана подозреваемая.
Дженни попыталась вырваться и убежать, но была остановлена, после чего заорала во весь голос:
– Послушай, ведь моя сестра федерал, не так ли, Марк? Так вот, я… я была ее тайным информатором, мы вместе пытались выйти на след одной важной персоны. Ты уяснил себе это? И она не позволит, чтобы меня вот так, ни за что ни про что арестовали и увезли куда-то. Скажи им, Рокси!
Роксана открыла было рот, но так и не смогла ничего произнести.
– Рокси, неужели ты позволишь, чтобы меня забрали? – закричала Дженни, отбиваясь от полицейских.
– Тогда вы будете арестованы за то, что оказали сопротивление властям, – проворчал один из двух полицейских, на которого ее истерика не произвела никакого впечатления. Повернувшись к Марку, он сказал: – Протокол оформим позже, Доул. Поедем с нами в участок и решим на месте, куда нам направить эту особу.
– Да, отлично. – Ему было все равно, какие обвинения будут предъявлены этой девице, но беспокоило то, что попытка шантажа его отца при этом наверняка выплывет наружу.
– Да ты просто сучка! – сердито рявкнула Дженни, злобно посмотрев на Роксану. – Я в жизни не стала бы раскаиваться и пытаться жить, как ты! И все равно буду жить, как жила раньше, так и знай!
Когда Дженни уводили в машину, Роксана схватилась за голову, пытаясь отгородиться от происходящего.
– Что ж, у тебя был шанс соврать, придумать что-нибудь, чтобы заморочить мне голову, – сказал Марк, сев рядом. – Ты могла бы, наконец, уйти вместе с ней. – Он вздохнул. – Но ты этого не сделала.
– Знаю, – горько проговорила Роксана. – В конце концов, я поступила правильно.
– Да, да. Ты выслушала ее. И не позволила ей просто так уйти.
– Да, но…
– Но это твоя сестра, – закончил он за нее. – А родство дает о себе знать, я понимаю.
Роксана взяла сумку и стала теребить ее ручки.
– Она моя единокровная сестра, – тихо сказала она. – У нас общий отец. И его фамилия Скоулс, а не Льюис. Кстати, он долгое время промышлял мошенничеством…
Доул не знал, что ответить. Сердцем он был на стороне Роксаны. Конечно, сегодня она наделала много глупостей. Но ведь и он тоже не во всем был безупречен. А теперь это признание… Марк хорошо представлял, как тяжело далось такой девушке, как Роксана, подобное признание.
А она, не поднимая головы, продолжала рассказ о своем отце:
– Мать говорила, что он очень красивый и обаятельный мужчина. Но как человек он был отвратителен.
Вот оно что. Это многое объясняет, подумал Марк. Ведь он сам полагался именно на свое обаяние, а Роксана питает к этому стойкую неприязнь. Ему следует взять это на заметку.
– Значит, вы с Дженни росли не вместе.
– Я впервые узнала о ее существовании, когда мне исполнилось восемнадцать лет, – вздохнула Роксана, и ее голос сделался еще тише. Марку пришлось наклониться поближе, чтобы расслышать. – Думаю, что ее мать была в свое время сообщницей отца. Получается, она выросла в семье преступников. А моя мать… она была учительницей биологии в школе. Поэтому, если ты станешь винить во всем…
– Рокси, послушай, ты ни в чем не виновата. – Марк взял ее за руку. – У твоей сестры была сложная и запутанная жизнь. Но сейчас ты ей пока ничем помочь не сможешь.
Роксана убрала руку и выпрямилась, ее голос стал серьезным и отрывистым.
– Кстати, у нее полно разных кличек. Некоторое время я следила за ней. У меня собралась довольно пухлая папка ее делишек. Возможно, это хоть как-то ослабит давление на вашу семью. Что касается подделки чековых книжек, то это юрисдикция ФБР…
– Если вести речь о юрисдикции, – начал Марк, помня о том, что этот вопрос волновал его уже давно, – то знают ли там, в Бюро, что ты находишься именно здесь, Роксана? И сильно ли тебе попадет, если нет?
– У меня… есть молчаливое согласие начальства. Неофициальное. – Роксана неуклюже повернулась и принялась торопливо объяснять: – У меня безупречный послужной список, и за новое дело я бралась по собственной инициативе. Дженни я сразу вычислила по характерному почерку. Естественно, я не сказала своему боссу о том, что решила дать ей денег и уговорить ее уехать, но… Что мне было делать?
– Роксана, – проворчал Марк, устав от ее самобичевания. – Тебе следовало все мне рассказать. Я ведь понимаю, что такое верность собственной семье. Мы могли бы работать вместе.
– Ладно, мне нужно обратить внимание на две вещи, – мрачно сказала она. – Во-первых, ты тоже не сказал мне многого до сегодняшнего утра, пока я сама случайно не подслушала. И, во-вторых, твоя семья достойна верности. Я видела твоих родителей и их друзей, и все они произвели на меня замечательное впечатление. Я могу понять твое желание защитить их. Любой сделал бы то же самое. Но моя семья… Кроме разве что матери, мое семейство такой преданности не заслуживает. Ради нее я поставила под удар свою карьеру!
Ну вот. Теперь она начала сердиться. Марк решил, что это добрый знак.
– Но это твоя семья. Как бы ни было трудно, но тебе нужно мириться и жить с этим.
