Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
– Душно, – подсказал Штерн и смущенно откашлялся.
– И то верно, душно, – согласился продюсер и воскликнул: – А зачем я замотался в ковер?!
– Прохладно, – подсказал Чижиков и покрылся красными пятнами.
– Логично, – согласился продюсер. – Значит, вас Марго попросила ко мне съездить? Беспокоилась, значит. Странно… Чего это она вдруг? Пари теперь я однозначно выиграю, передайте ей – пусть отдыхает. Точно виски не хотите? – потряс в воздухе бутылкой продюсер. Чижиков со Штерном отрицательно покачали головами: после внезапного воскрешения Торчинского из мертвых выпить им очень даже хотелось, но перчатки, которые они не успели снять, сунув руки в карманы, могли насторожить продюсера.
– Так это вы с Маргаритой пари на Селивана заключили? – спросил Штерн.
– Почему с Маргаритой, с Бутырским. Скоро выиграю и получу солидный пай в уставном капитале его банка. Шансон-шансон, он мне все мозги парил про свой долбаный шансон. Какой, в задницу, шансон? Я думаю, это Демьянушка подставу мне с папарацци организовал. Ни хрена в шоу-бизнесе не понимает, вот и прокололся. Точно он. Или Маргоша подлянку подкинула.
– Какая же выгода для Марго?
– Выгода? – продюсер почесал пивное брюшко. – Выгода прямая. Она с тотализатора бабки гребет. В этом пари почти все на мой выигрыш поставили, но на победу Бутырского тоже ставки были, причем очень крупные. Если я проиграю, то клубу придется сурьезные барыши выплачивать счастливчикам. Покрыть разницу за счет ставок на мой выигрыш не получится. Не, точно Маргоша жульничает. И с Мариновским она, видать, постаралась. Там по пари такой же расклад был. Почти все поставили на выигрыш Мариновского, но Бутырский сделал крупную ставку на себя. Если бы Мариновский выиграл, то клуб «Флоризель» облажался бы по полной программе. Как же я раньше об этом не подумал. – Продюсер говорил, не останавливаясь, очевидно, несомненный успех на него так возбуждающе подействовал. Штерн, замерев, слушал, чтобы, не дай бог, не спугнуть откровенность Торчинского. Чижиков усиленно делал вид, что его здесь нет. – Маргоша – лиса! – продолжал откровенничать продюсер. – Придется наказать ее. Можете ей передать, что на следующем собрании я вопрос этот ребром поставлю. Просто так ей это с рук не сойдет!
– А Мариновский с кем пари заключил? – спросил Штерн.
– С Бутырским, ясный перец! Он Мариновскому сказал: ни хрена не прыгнешь – потому как это форменное самоубийство. А этот пень завелся, – продюсер хлебнул виски из горлышка и продолжил: – Завелся, в общем. Прыгну! Прыгну! Прыгнул, короче. И пи… – Торчинский вдруг замолчал и ничком свалился с дивана на пол, выронив бутылку из руки.
– Ржачный мужик, – гоготнул Чижиков. – Ванька-встанька прям. Вроде и выпил мало. Эй! – оператор пихнул продюсера ногой – Торчинский не шевелился.
– Может быть, его на диван переложить? – предложил Штерн.
– Не осилю, – категорично заявил Чижиков и поднялся.
– Странно он как-то лежит.
– Ага, как труп. Пошли отсюда. Мэрилин он однозначно не трогал и к ее исчезновению не имеет никакого отношения. Ну и гнилая конторка этот клуб «Флоризель»! Мэрилин влезла в дерьмо однозначно. Лежит сейчас в какой-нибудь канаве с проломленной башкой.
– Непонятно, какой смысл?
– Что?
– Какой смысл избавляться от девушки, а после слать информацию, которую она раздобыла, на телевидение?
– Хрен их знает! Мэрилин давно инфу про клуб собирала, хотела сделать эксклюзивный репортаж про вшивых уродов вроде тебя. Во люди! То с парашютом с мэрии сигают, то придурков всяких раскручивают. Мало, что ль, вокруг талантливых исполнителей? С жиру бесятся, не знают, чем себя занять, – буржуины недорезанные. А у меня ремонт в квартире не сделан! – закончил свою гневную речь оператор и снова пнул ногой Торчинского. – Слушай, Штерн, – тихо сказал Чижиков, присел на корточки и взял Торчинского за запястье, – кажись, он того… умер.
– Опять?!
– Выключи ты этот гребаный телевизор! – заголосил Макс, Штерн щелкнул пультом, припал ухом к могучей спине толстяка, послушал некоторое время и медленно поднял глаза на Чижикова, который сидел с вытянутой физиономией и пытался найти пульс на запястье продюсера. Макс осторожно приподнял голову Торчинского, заглянул ему в лицо и тут же отпустил.
– Решительно, – икнул оператор.
– И бесповоротно! – закончил мысль гроссмейстер. – Сделал глоток из бутылки – и умер. И мы тоже могли сделать этот глоток!
Секунду они смотрели друг другу в глаза. Одновременно вскочили и бросились вон из квартиры – от тела избавляться теперь не было нужды, так как Мэрилин к смерти продюсера никакого отношения не имела.
* * *
Штерн ехал в «Рено» и хохотал. Смех, жуткий, черный смех снова вырывался из груди, как тогда, в клубе «Флоризель», когда он заложил жизнь Маргариты Уланской. В душе было сухо, как в пустыне. Сухо и горячо. Откуда в нем это? Сегодня они с Чижиковым чуть было невольно не убили человека, а ему смешно? Что смешного в подобном положении вещей? Как можно смеяться после того, как человек, с которым ты только что разговаривал, умер на твоих глазах? Да что с ним такое? Откуда эти эмоции? Раньше он даже по телевизору смерть воспринимал тяжело, а сейчас? Что изменилось сейчас? Неужели люди, находясь на грани жизни и смерти, перестают ценить чужую жизнь? Откуда же тогда столько героев, которые жертвуют собой ради спасения ближнего? «Жалкая у тебя душонка, Леонид Штерн», – подумал гроссмейстер и взглянул на Чижикова. Оператор уверенно вел машину по ночной Москве, несмотря на выпитый алкоголь, и выглядел серьезным и сосредоточенным. Его выдержке можно было только позавидовать.
– Во, блин! – Чижиков поморщился и тряхнул головой, точно пытаясь отогнать навязчивые мысли, выходит, он тоже переживал, но внешне это никак не проявлялось. – Мне сейчас в башку такая абракадабра влезла, что даже тошнит. Слышь, Штерн, а вдруг, когда мы с балкона Торчинского пытались выкинуть, он все-таки мертвый был? А после воскрес, чтобы нас спасти от смерти, – Чижиков посмотрел на Штерна безумными глазами.
– Вроде как Мессия? – осторожно спросил Леонид и поспешно отвернулся: разговаривать с Максом ему вдруг стало страшно.
– Ага, прикинь, какая хрень в голову лезет! Так ведь и в дурку загреметь недолго с эдакими мыслями.
– Не верю я в мистику. Но то, что Торчинский своей смертью нас от гибели спас, – это факт.
– На похороны к нему пойду и в церкви свечку за упокой поставлю, – заявил Чижиков и припарковал машину недалеко от «Славянской», но Леонид выходить из машины не торопился – его мучил еще один немаловажный вопрос.
– Как ты вычислил цифры кода с помощью теоремы? – спросил он.
– Никак. На кодовом замке цифры 289 были более затерты, чем прочие. Может быть, ты в шахматах профи, но по жизни – простофиля.
– Мама тоже так думает, – вздохнул Леонид.
Чижиков удивленно посмотрел на Штерна.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
