– Куда сегодня поехал ваш шеф Антал?
– В какой-то город на деловую встречу.
– Вы не можете вспомнить название города?
– Боюсь, что могу перепутать. По-моему, что-то вроде Сельди.
– Вот взгляните на карту Венгрии, может, она вам поможет?
Верка стала внимательно изучать карту и вдруг увидела то, что искала: крошечный городок на юго-востоке страны.
– Сегед! – громко сказала она, потом для уверенности показала пальцем на город и повторила еще раз: – Сегед, совершенно верно!
– Допишите, пожалуйста! Это очень важная информация. И не забудьте разузнать как можно подробнее о том, о чем он вам расскажет потом. Я дарю вам эту карту – изучайте по ней Будапешт! А теперь направимся в наше консульство, закажем вам «вид на жительство», по пути заедем в центр города, заодно я вам покажу кое-какие достопримечательности Будапешта.
– Вы уже давно в Венгрии? – спросила Верка.
– С довоенных времен.
– И с тех пор понимаете венгерский язык и разговариваете на нём?
– Я проходил специальные курсы.
– Вот бы мне научиться!
– Думаю, это для вас не составит особого труда, – уверенно сказал шеф.
Во дворе стояла новенькая легковая машина синего цвета со странным хохолком. Сергей Владимирович открыл дверцу и пригласил Верку в салон. Они проехали несколько кварталов и оказались на набережной Дуная. Справа возвышалось, словно остров, выросший из земли, огромное, совершенно необычное сооружение. Казалось, будто нижний его этаж собран из круглых колонн, на которых выстроены площадки, а на них водружены башни с куполами, островерхие башенки, стелы и домики.
– Это здание парламента, – пояснил Сергей Владимирович, – оно построено в начале века, перед закатом династии Габсбургов, и, пожалуй, в нем можно найти сходство с британским парламентом. В любом справочнике можно найти основные параметры этого европейского дива.
– Например?
– Скажем, высота здания почти сто метров, общая длина лестничных пролетов, соединяющих 690 помещений, около двенадцати миль, и, поговаривают, что объем его подвалов в два раза больше видимой части…
– Вы бывали и в Англии?
– Я – потомственный дипломат и объездил многие страны мира, сначала с родителями, а потом и сам. Но сейчас речь не обо мне. Дело в том, что мне поручено работать с вами, а я не могу этого делать, не зная человека и не открыв ему основных своих позиций и принципов.
– Я считала, что дипломат – это тот, кто умеет врать, то есть говорить так, чтобы своими сладкими речами, говоря по-простому, облапошить собеседника.
– В какой-то степени да. Но на самом деле за этим стоит сложная работа, причем, согласованная с высшим руководством страны, поэтому не стоит относиться к дипломатам как к карточным шулерам.
– А в чем состоит нынешняя высшая воля в Венгрии?
– Не дать реставрировать капитализм. Это – в принципе. Но тактически все куда сложнее. Надо распознать контрреволюционные силы, выстроить цепочку противодействующих мер, обеспечить их жизне– и дееспособность и, главное, не допустить сползти ситуации в русло гражданской войны.
– А что вы делали в Будапеште до войны?
– Работал здесь, скажем, в качестве коммерсанта. Так вот, моя позиция – полное доверие к партнеру. Сейчас мы развернемся, проедем по проспекту Народной Республики, он, пожалуй, самый красивый в Будапеште, и выедем на площадь Героев.
Верке уже приходилось пересекать этот проспект и проезжать по нему один-два квартала, и каждый раз у нее захватывало дух при виде домов с яркими стенами и крышами, ажурными балконами, с которых свисали гирлянды цветов, и всевозможными пристройками, казавшимися игрушечными домиками; она любовалась памятниками и дворцами, лепными узорами и колоннами, отполированным гранитом, аккуратными палисадниками, массивными воротами, блестящим асфальтом, дымчатыми плитками булыжника и, конечно, нарядной и красивой публикой на тротуарах…
Теперь все это она вновь увидела не фрагментами, а единым ансамблем. Сергей Владимирович заострил ее внимание на оригинальной восьмиугольной площади 7 Ноября, показал Музей изобразительных искусств и еще некоторые знаменитые здания, потом въехал на стоянку и провел в парк. Немного погуляв и покружив по аккуратным дорожкам и аллеям, они вышли на большую площадь с возвышающейся над нею огромной статуей.
– Надеюсь, вы угадали, кто это подпирает будапештское небо? – спросил Сергей Владимирович.
– Сталина ни с кем не перепутаешь!
– Раньше мы бы вас «обкатывали» не менее полугода, прежде чем выпустили на серьезное задание, а сейчас события развиваются с невероятной быстротой, и нам дорог каждый миг, но особенно важна информация, что называется, из первых рук.
– В рамках доверия я бы хотела вас спросить: где можно увидеть контрреволюционные элементы? – невпопад задала свой наболевший вопрос Верка.
– Давайте сейчас остановимся на площади Сталина и прочитаем некоторые плакаты, приклеенные к постаменту памятника Иосифу Виссарионовичу.
– Я поняла, что это площадь Героев?
– Венгры – молодцы! Чтобы сохранить историческое название места и одновременно возвеличить освободителя Европы от фашизма, они разделили парадную площадь Будапешта на две части: ту, на которой установлен памятник советскому вождю, нарекли площадью имени Сталина, а остальной, большей части, оставили старое название.
Сергей Владимирович свернул в узкую улочку, остановился и предложил пройти метров двести в противоположном от площади направлении. Верка кивнула в знак согласия, партнер подставил ей руку и сказал:
– Я думаю, нам стоит погулять еще немного, а потом как бы невзначай подойти к памятнику.
– Сергей Владимирович, а какая столица вам больше всего нравится? – спросила Верка.
– Ленинград. Я родом оттуда. Но среди европейских, вы это имели в виду, – Вена. Знаю, вы думали, я назову Париж или Лондон?
– Париж!
– Почему-то многие так считают.
– Наверно, это относится к тем, кто знает мир понаслышке, книгам, кино. Я, например, представляла красивейшим городом Париж, потому что много читала о нем в книгах Дюма, Гюго, Ильи Эренбурга, а совсем недавно посмотрела французский фильм «Разбитые мечты». Но со вчерашнего дня думаю, что нет прекраснее города, чем Будапешт.
– Я полностью разделяю ваше мнение о Будапеште. Просто в Вене прошла моя юность, я сердцем знаю и понимаю этот город, у меня есть там «свои» места, которыми я готов любоваться до бесконечности, мне кажется, я слышу, как бьется пульс Вены, ощущаю ее запах, наслаждаюсь вкусом ее колбасок и пирожных. Но мне приятно сопровождать вас по Будапешту, потому что здесь много памятных мест, в которых проходили чудные и тревожные дни моей боевой практики. Ведь до войны в Венгрии было мощное фашистское движение, нам приходилось работать, по сути, на вражеской территории, а с началом войны – Венгрия ведь воевала против Советского Союза – официально вовсе покинуть страну. Я оставался здесь до апреля сорок пятого, находясь, если так можно сказать, в глубоком подполье.
