Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
– Уже проложили.
– Да, сэр.
Это надо было додуматься – придумать продавать зараженные отходы как начинку грязных бомб за неплохие деньги. Того, кто это придумал, надо уничтожить, пока он еще что-то не придумал…
– И эти люди, сэр. Похоже, они работают под принуждением.
– Да. Скорее всего, эти люди похищены или обращены в рабство.
– Сэр, недалеко от того места, где находится вход, я почувствовал сильный трупный запах, но не смог определить источник. Я думаю, надо переворошить там все – где-то там есть кладбище рабов. Они наверняка убивают тех, кто не может больше работать.
– Вероятно. Ты не мог бы подобраться туда и взять образцы?
– Нет, сэр. Скорее всего, это место охраняется круглосуточно.
– Хорошо. Нам удалось пометить Гора, теперь он у нас под колпаком двадцать четыре часа в сутки. В Киеве он контактировал с сетью Альраид[64], они предоставили в его распоряжение большегрузную фуру и вооруженную охрану. Они направляются в Чернобыльскую зону, чтобы произвести обмен.
– Я понял, сэр.
– Грузовик с кабиной синего цвета, к нему подцеплена фура. После того как ты сделаешь дело, украинская Национальная гвардия завершит дело. Удачи…
Украина, Чернобыль. Высотка, пятьдесят четвертый дом. 03 мая 2021 года
Шестнадцать этажей. Мы располагались на крайнем, шестнадцатом. Установили две видеокамеры, на входе и на пятнадцатом этаже. Еще установили небольшую обзорную систему на все четыре стороны – четыре небольшие, но широкоугольные веб-камеры, подцепленные на планшетник, и программа, непрерывно анализирующая изображение и дающая реакцию на самое минимальное изменение или движение. Первоначально такие камеры несколько лет назад изобрели американцы, они им были нужны для того, чтобы находить снайперов Талибана в афганских горах по минимальным, не различимым человеческим глазом движениям. Нам надо было отследить активность противника и вовремя переместиться в нужную точку, если пойдет обмен в другом месте.
Обзор был отличным, до предполагаемой точки обмена на дороге – минимум километр, максимум – почти три, точно не установить. Две свечки в четвертом микрорайоне – отличная точка для размещения снайперов. Но снайперов они вряд ли будут опасаться – слишком далеко.
Конечно же, разводить огонь и готовить на огне было нельзя. Но на этот случай у нас были сникерсы.
– Тебе это на фига? – спросил Спец, сидя в проходе на подстеленном каремате, так чтобы было видно лестницу. Он никогда не расслаблялся.
– Служба, – пожал плечами я. Я сидел у ноута и жевал сникерс.
– Ни фига, – сказал Спец, – у тебя батя генерал. Генеральские сынки просто так сюда не идут. На фиг им это надо.
– Значит, я не такой, как все. Устраивает?
– Нет, – спокойно сказал Спец, – мы одной семьей живем. По краю ходим. Один псих или мудак, который что-то решил доказать всему миру, может подставить всю группу. А ты еще тот псих – Барсук говорил.
– Обмен, – сказал я.
– На что?
– Ты первый рассказываешь. Свою историю жизни. Идет?
Спец пожал плечами:
– А что тут рассказывать? Жил как все, в армии отслужил, потом бизнесом маленько занялся. Уголь продавал, еще стройматериалы возил. Потом укропы на нас напали, пошел воевать. Семью в Ростов вывез, а вот родителей не сумел…
– Не успели?
Спец покачал головой:
– Отец не поехал. Сказал – это моя земля, зачем мне с нее бежать. Мать поддержала. Люди старой закалки были… не чета нам. Пока были такие, фашики по нашей земле не ходили. Я им специально не помогал, не звонил, чтобы не подставить. Да стуканул, видать, кто-то. Забрали, говорят, пытали. Я пытался об обмене договориться, трое правосеков у меня было – да не вышло. Война опять началась. Как они из Мариупольского котла выходили, всех пленных и задержанных расстреляли.
…
– Ну, как тебе?
– А ты с правосеками что сделал?
Спец промолчал.
– Моему отцу всегда до меня было похрену. Знаешь, чего он больше всего боялся? Что я его опозорю. Он не раз мне это говорил. После Чечни… у него окончательно башню рвануло. Мы с матерью переехали…
– А тут как оказался?
– Как-как. Решил, что не опозорю.
– Решил, что чего-то стоишь?
– А что – нет?
Спец помолчал и сказал, как припечатал:
– Дурак.
– Что?
– Дурак. Твой батя не хотел, чтобы ты вот тут, в этой ж… оказался. А сказать прямо не мог, иначе бы как себе в душу насрал. А ты в нем врага увидел.
– Мне до него пох…
– Врешь…
Я ничего не ответил.
– Если выберемся – с отцом помирись. Не дело это.
– Сначала выбраться надо.
– Выберешься. Если есть ради чего – горы свернешь…
Я решил сменить тему:
– Спец…
…
– Что с ними не так?
– С укропами? А что с ними?
– Ну вот это… Яма. Трупы. Ты понимаешь, что для них это – норм.
Спец помолчал, собираясь с мыслями.
– Мы знаем, что мы от Бога и что весь мир лежит во зле. Знаешь, что это?
– Библия?
– Она самая. Я тоже вопросами этими задавался. С пленными разговаривал. Спрашивал – вот ты на фиг сюда на танке пришел? Ну мобилизованные ладно, ну военные. Но ведь были добровольцы. И много. Без них фронт еще бы летом четырнадцатого рухнул. Глаза у многих оловянные. Говорят – заставили, а ты слушаешь и понимаешь – нет, ни фига их не заставили. Потом как-то раз волонтеров захватили, держали несколько дней. Я как раз тогда с комендантской ротой был. Спрашиваю – вот ты привез берцы, амуницию, лекарства – это еще хрен с ним. Но вот вы создали планшет с артиллерийскими программами. Ты понимаешь, что этим людей убивать будут? Ты этого хочешь?
– И что он ответил?
– А то же. Что Путин… туды-сюды. Чувствую – опять врет. Знает, что я от него жду, и говорит это.
– И что дальше?
– Потом, во время большого наступления, священника захватили. Ихнего, украинского. Вот он мне все и растолковал.
– Хоть не под пытками?
– Нет, за стаканом чая. Сказал – мы несколько сот лет назад отвернулись от Бога, и вот нам наказание. Мы больны, и нас лечить надо. Я спрашиваю – кто болен? Вы все, говорит. От какого Бога вы отвернулись? От истинного. А в глазах мороз. Я говорю – ты охерел, у меня такой же крест, как у тебя. А он: «Украина свернула с пути, когда сменила католичество на православие. Пока мы не уничтожим православную ересь, мы не остановимся».
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
