Я сел.
– Вы предпочитаете свои бобы или разделите со мной мой ленч? – спросил я, разворачивая пакет.
– Хлеб? Это не для меня. Я люблю бобы. Последние двадцать лет я всегда в это время ем бобы. И посмотрите на меня!
Я посмотрел на него и решил, что бобы ничего хорошего ему не сделали, и с удовольствием принялся за свои сандвичи с курицей и ветчиной.
– Значит, босс свалился в лягушачий пруд и утонул? – спросил он, выуживая ложкой последние бобы из жестянки.
– Да, что будет с фабрикой?
– Меня это не волнует. Я хочу уйти на покой, сыт по горло этой работой. Надоело поднимать бочки с лягушками. У меня симпатичная жена, неплохой домик, кое-что припасено на черный день, так чего же мне переживать за судьбу фабрики?
– Везерспун был женат?
Хитрое выражение появилось в его близко поставленных глазах.
– Вы нуждаетесь в информации, мистер Уоллес?
Я ответил «да».
– За двадцать долларов у вас будут полные уши.
Я достал из бумажника пять долларов и положил перед ним на стол:
– Посмотрим, чем вы их наполните.
– Вы спросили, был босс женат? Так?
– Говори, Эйб, не морочь мне голову. Ты получишь свои двадцать долларов за действительно стоящую информацию. Так был он женат?
– Нет, но у него была женщина. Он уже давно крутил любовь с Пегги Вьет. Она-то воображала, что он на ней женится, но он и не думал об этом. Вот она и пристрастилась к бутылке.
– Не представляете, кто унаследует фабрику?
– Никто, как я полагаю. Он был одиноким. Фабрика стоит кучу денег. Когда босс откупил ее полностью у старого Моргана, он открыл цех консервированных лягушек. Это и поставки лягушачьих окорочков в шикарные рестораны давало ему хороший доход.
– Консервированные лягушки? Вот уж не знал, что лягушек консервируют, – сказал я, сразу насторожившись. – Вы, наверное, замораживаете лапки, а не консервируете их?
– Я вам кое-что скажу, мистер Уоллес. В наши дни женщины чертовски обленились, они кормят своих мужей консервами. Не то чтобы я был против консервированной пищи, я сам живу на бобах.
– Так что, он открыл цех консервированных лягушек?
– Моя обязанность была доставлять лягушек с окрестных ферм, но вон там находится консервный цех. Им руководит смышленая цветная девушка. Она работает там с самого начала. У нее имеется пара цветных помощниц. – Он пожирал меня глазами. – Хотите больше, мистер Уоллес?
– Ты должен рассказать мне больше, если хочешь заработать остальные пятнадцать.
Он доел свои бобы, заглянул в пустую жестянку, хмыкнул и сказал:
– Босс был настоящим сукиным сыном. Он думал только о деньгах. Он участвовал в каком-то рэкете… Почему он ездил каждый четверг в Хонду и приезжал назад с кожаным ящиком, прикрепленным ремнями к машине? Я частенько видел, как он туда отправляется, а возвращается уже после того, как я разгружался. Очень часто сюда заявлялся один мексиканец, они запирались в кабинете хозяина. Какой-то рэкет, точно!
– Что за мексиканец?
– Преступного вида кочегар, в смысле грязнуля с маленькими усиками. Он приезжал каждый месяц. Потом еще один тип являлся в машине. Этого я видел один раз. Я задержался, у меня что-то барахлил мотор в грузовике. Его я видел мельком, но мне было очень любопытно, кто он такой. Время было около девяти часов. Я слышал, как он зовет босса.
– Что он сказал? – спросил я, вручая ему десять долларов.
– Точно не помню, мистер Уоллес. Что-то в отношении денег: вроде бы «выплата» и «день выплаты». И сразу же понизил голос. Я не прислушивался, потому что это меня не интересовало.
– Эта цветная девушка, заправляющая делами в цехе консервирования, – сказал я, – как ее зовут?
– Кло Смит. Вы думаете с ней потолковать, мистер Уоллес?
– Почему нет?
– Не предлагайте ей денег. Она гордая, может оскорбиться.
– О'кей, Эйб… Если я надумаю что-то еще, я тебя разыщу.
Расставшись с последней пятеркой, я прошел к другому бараку в самом конце двора, открыл дверь и оказался в длинной и узкой комнате. У окна находилась скамья, на которой возвышались пирамиды пустых жестянок. Вдоль окон протянулись электроплиты, на которых стояли небольшие котелки и глубокие сковородки.
В углу находилась машина для заделывания консервных банок и масса крышек.
Из другой комнаты вышла высокая девушка-негритянка лет тридцати и посмотрела на меня. Надо было видеть эту красотку! Кожа эбонитово-черная, а от фигуры просто глаз не отведешь. На ней были хлопчатобумажные брюки и цветастая кофта.
– Мисс Смит? – спросил я, награждая ее своей широкой дружеской улыбкой.
Она вышла из тени на солнце, падающее через окно.
– Мы закрыты, – сказала она красивым грудным голосом.
– Тем лучше. Я хотел задать вам парочку вопросов. Меня зовут Дирк Уоллес.
Она кивнула.
– Мне не нужно сообщать вам дурную новость, мисс Смит. Любые известия быстро разносятся по Сирлу.
Она вновь кивнула.
– Вы когда-нибудь встречались с Джонни Джексоном?
– Нет.
– Но полагаю, слыхали, что я пытаюсь его отыскать?
– Да, слышала.
– Мисс Смит, возможно, вы сумеете мне помочь. Мистер Везерспун хотел купить ферму Джексона. Как я понимаю, он продавал лягушачьи лапки в рестораны, но я не знал, что он консервирует лягушек.
Она задумчиво смотрела на меня:
– Какое это имеет отношение к Джонни Джексону?
Теперь уже я улыбнулся ей доверительно:
– Сам не знаю. В моем деле приходится ходить вокруг да около в поисках информации, и иной раз, но не слишком часто, какие-то вроде бы совершенно разрозненные факты начинают соединяться в единое целое. Скажите, мистер Везерспун широко торговал консервированными лягушками?
– Нет. Мы продавали около пятисот банок в месяц, но он объяснял, что это всего лишь начало. В прошлом месяце мы продали пятьсот двенадцать банок, так что мне кажется, он знал, что делает.
– Вас не затруднит рассказать мне, как обрабатываются лягушки?
Она пожала плечами и убрала со лба локон черных волос.
– Мы уже получаем готовые ножки из цеха обработки. Потом их опускаем в масло и слегка обжариваем, после чего раскладываем по банкам. От потребителей требуется только выложить содержимое банки на сковородку и на десять минут сунуть в духовку.
– И только?
– Не совсем. Мистер Везерспун изобрел особый соус, под которым подаются ножки. Его вкладывают в жестянку в мешочке. Ингредиенты им запатентованы. Это один из быстро приготовляемых соусов: высыпается порошок в кастрюлечку, добавляется воды или молока, немного белого вина и три минуты варится на медленном огне.
