Он выразительно посмотрел вначале на нее, затем — на кровать.
— Да самым простым — чтобы оказаться с тобой в одной постели. Ты думала, я не мог сходить за твоей одеждой, если бы захотел?
— Но ты же не хотел со мной спать! Ты сам говорил, — возразила Энн.
— Ох, радость моя, — простонал Рейт. — Ну, конечно же, я хотел спать с тобой, гладить тебя и целовать, любить тебя. Мне так не хватало всего этого и еще большего. Мне хотелось, чтобы и ты обнимала меня и гладила, чтобы желала меня. Чтобы ты любила меня, — взволнованно и хрипло закончил Он.
Взяв ее лицо в ладони, он заглянул ей в глаза.
— Неужели ты думаешь, я бы не нашел способа избавиться от Патрика, чтобы спать в разных комнатах? Я шокировал тебя этим признанием?
Энн задумчиво покачала головой.
— Только удивил. Я и не подозревала… И все же ответь, когда ты обратил на меня свой пристальный взор?
— Мне кажется, я влюбился в ту ночь, когда вы ходили ловить рыбу, — со сладостным вздохом признался Рейт. — Я увидел тебя тогда такую взъерошенную, перепачканную и при этом — очень серьезную, даже сердитую. Во многом еще просто девчонку-подростка, в которой уже угадывалась настоящая женщина. Во всяком случае, так мне казалось. — Он вскинул голову. — Я знал тогда, что еще не пришло твое время. Ты была слишком юной. И я тебе совсем не нравился. Шли годы, ты продолжала так же недолюбливать меня, но реагировала на все так эмоционально, что я не смел отбросить надежду, что когда-нибудь, возможно… всего лишь возможно…
— Я в тебя влюблюсь, — мягко обронила Энн.
— И теперь это случилось?
Она покачала головой.
— Нет. Я не влюблена в тебя, Рей, — твердо сказала она. И, заметив мелькнувшую у него в глазах боль, успокаивающе подняла руку к его лицу. — Влюбляются школьницы. А я — женщина. Я люблю тебя, очень люблю, — с чувством произнесла она. — Люблю так, как женщина любит мужчину — полностью и до конца, навсегда!
Она затрепетала, увидев, как увлажнились глаза любимого, и, обхватив его за шею, потянула на себя, шепча:
— О, Рей, Рей…
…Чуть позже Энни лежала нагая в его объятиях. Чувствуя, как нежно его рука коснулась ее груди, она улыбнулась. Большим пальцем он поглаживал распухший от недавних ласк сосок.
— Ты правда ревновал к Дэвиду? — неожиданно поинтересовалась она.
— Зверски, — криво усмехнулся Рейт. — И Патрик использовал это в своих интересах.
— Он умеет разжигать в людях взаимную неприязнь, — отозвалась Энн. — А как тебе удалось заставить его убраться?
Рейт неохотно привстал.
— Пришлось предупредить, что если он еще хоть раз скажет или сделает тебе что-нибудь неприятное, то будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Еще я сказал, что если он не уберется из нашего дома и из нашей жизни в течение получаса, то весь его сомнительный бизнес подвергнется такому инспектированию, по сравнению с которым комиссия по борьбе с мошенничеством покажется простой детской забавой.
Закончив объяснение довольной ухмылкой, он прижался к Энн и нежно обхватил ртом ее сосок.
В ответ она только сладко заворковала, раскидываясь в сладкой истоме.
— Все будет хорошо, — пробормотал Рей, отрываясь от нее и заглядывая в томные и полные страсти глаза. Рука любимого поглаживала атласную поверхность ее бедра, и, когда Энн тихо застонала от удовольствия, в его глазах зажегся ответный огонек. — Хочешь попробовать еще что-нибудь?
Не дожидаясь ответа, он вновь приник губами к ее груди.
— А если так сделаю я? — в упоительном изнеможении прошептала Энн.
— Попробуй.
На миг ей показалось, что он шутит, но Рейт уже опрокинулся на спину. Смущенно и неуверенно она прижала лицо к его груди, покрытой мягкими волосами, приближая губы все ближе к его соску. Прикосновение к нему языком было настолько неожиданно и эротично, что Энни невольно замерла в нерешительности.
— Нет, нет, милая, не уходи… — услышала она глухой стон Рейта.
Он вновь притянул ее к своей груди. Она ощущала дрожь его пальцев, быстрый, яростный стук сердца, желание и возбуждение во всем его теле.
Если даже это легкое прикосновение доставило ему такое удовольствие, то насколько же более сильное наслаждение может она ему дать, если станет ласкать его так, как делал он? Она чуть было не задала ему этот вопрос, но не решилась — есть вещи, которые женщине лучше постигать самой.
Он не произнес ни звука, когда она дотронулась губами до его бедра, когда стала осыпать легкими, невесомыми поцелуями живот. Но вот она двинулась ниже и тут же почувствовала, как напряглось его тело. Его рука судорожно стиснула ей запястье.
Он не пытался ее сдерживать, но и не поощрял, и Энн уже почти передумала. Может быть, ему не нравится? Может; он не хочет? Но по пронзившей ее сладкой истоме поняла, что она-то сама желает этого. Хочет трогать его, пробовать на вкус, познавать его так же, как он до этого познавал ее.
Терпкий мускусный запах его тела сладостно опьянял. Она начала скользить по нему губами все ниже и ниже, легко и нежно исследуя языком каждый его дюйм. Напряжение Рейта все нарастало. И поразительно, что ее собственные ласки вызывали такой же отклик в ней самой. Бурная волна удовольствия захлестнула ее, а вслед за ней возникла и желанная реакция ее плоти, ее женского естества. Как странно, она раньше считала, что подобные ласки возбуждают только того, кому предназначены, но никак не дарующих их.
Она продолжала сладко мучить его.
— Энни… О боже… Не надо, перестань… — проговорил он сдавленно.
Все тело его вдруг сжалось, будто терзаемое болью от прокатившейся судороги. Он вцепился ей в плечи, отрывая от себя и почти приподнимая над постелью. В следующий миг он опустил ее на себя, губами зарываясь в ее шею.
— Тебе не понравилось? — с робостью спросила Энн.
— Не понравилось? — Дрожа от возбуждения, он опрокинул ее на спину. Его рука принялась гладить и приподнимать ее бедро. — Ты вознесла меня на такие высоты блаженства! — прошептал он ей на ухо, прижимаясь к ней всем телом.
— Почему же ты не дал мне этого понять? Мне показалось, что тебе нравится, когда я целовала вот тут? — Она показала на сосок.
Голос ее стал мягче, движения тела — порывистей, когда она почувствовала, как он вошел в нее.
Источая блаженство, она обвила его руками.
— О-о-о, мой милый, это так прекрасно… так прекрасно… прекрасно… Как же я тебя люблю!
— Ты все еще любишь меня?
Энн открыла сонные глаза. Она лежала, обвившись вокруг мужа, — прямо так, как уснула, утомленная неутолимой страстью.
— Больше, чем ты думаешь… Я даже не могу выразить это словами. Попробуй ты.
