Не очень понятно, но факт остается фактом: поначалу все шло прекрасно и лотерея приобрела огромную популярность, однако очень скоро дела стали идти хуже. Братья Кальцабиджи считали себя обделенными и требовали все большего вознаграждения. Более того, вскоре стало известно, что младший из братьев прибегал к услугам игроков и шулеров. А старший брат заболел и на время перестал интересоваться делами лотереи.
В глазах Совета Военной школы это были недопустимые проступки, и братьев Кальцабиджи отстранили от дел 11 июня 1759 года.
Безусловно, братья были главными идеологами лотереи, и Казанова, без сомнения, очень хотел занять их место. Для этого он приписывал себе роль, которой на самом деле у него не было. Когда же дела пошли плохо, он постарался все свалить на них, и это ему удалось.
Казанова пробыл в Париже совсем немного времени, как к нему приехал его брат Франческо, который четыре года копировал в знаменитой галерее Дрездена батальные полотна великих голландцев.
На этот раз Франческо имел в Париже потрясающий успех. Сам Дени Дидро написал о нем: «Воистину, у этого человека много огня, много отваги, великолепный цвет… Этот Казанова — великий художник!»
Королевская академия, отклонившая его совсем недавно, теперь купила одно из его батальных полотен и приняла его в свои члены. Это была настоящая слава, и за последующие годы Франческо Казанова заработал миллионы.
Джакомо побывал с братом у всех своих парижских друзей и покровителей. Но Франческо внезапно влюбился в Камиллу, дочь комедианта Панталоне (Карло Веронезе). И он с готовностью женился бы на ней, если бы красавица была ему верна. Тогда ей назло он женился на Мари-Жанне Жоливе, балерине из Итальянской комедии.
Брак этот окажется несчастливым. Через два года после ее смерти, в 1775 году, «любимый художник короля» женится на Жанне-Катерине Делашо, двадцатишестилетней женщине «с двумя детьми и очень большим приданным от графа де Монбари, ее любовника в течение восьми лет». Но и этот брак окажется несчастливым.
К этому времени Франческо уже будет иметь международный успех. В 1767 году он произведет сенсацию в Лондоне своим «Ганнибалом в Альпах». Потом императрица Екатерина II закажет ему картину о победе русских над турками для своего дворца в Санкт-Петербурге.
В 1783 году Франческо поселится в Вене, где найдет покровителя в лице Венцеля-Антона фон Кауница, известного австрийского дипломата и политического деятеля. Умрет Франческо Казанова в своем поместье в Мёдлинге 8 июля 1803 года.
Но вернемся к нашему Казанове. Как-то раз один из приятелей привел его к одной весьма привлекательной даме, которая звалась Анжеликой Ламбертини и всем рассказывала, что она «вдова племянника папы».
Впрочем, Казанова быстро выяснил, что никакая она не вдова, и к папе не имеет ни малейшего отношения. Она была прекрасно известна полиции и обладала привлекательностью опытной авантюристки для крупных вельмож с туго набитыми кошельками.
Они благополучно поужинали. После ужина пришла толстая Мария-Арманда Пари де Монмартель (урожденная де Бетюн), супруга Жана Пари де Монмартеля, хранителя королевской казны и крестного отца маркизы де Помпадур. Вместе с ней пришла ее цветущая семнадцатилетняя племянница Тереза.
Пока остальные играли в карты, Казанова с девушкой уселся в углу зала у камина и принялся, пламенно целуя ей руки, рассказывать всякие истории, от которых малышка покраснела и заявила, что чувствует к нему отвращение.
Однако через несколько дней Казанова получил от нее следующее письмо:
«Моя тетушка набожна, любит игру в карты, богата и несправедлива. Так как я не хочу носить покров монахини, она обещала меня богатому купцу из Дюнкерка, которого вы не знаете. Если вы не презираете меня за то, что случилось между нами, я предлагаю вам свое сердце и руку и семьдесят пять тысяч франков, вместе с такой же суммой после смерти тети. Отвечайте мне в воскресенье через мадам Ламбертини. У вас будет четыре дня на раздумье. Что касается меня, не знаю, люблю ли я вас; знаю, однако, что по собственной воле предпочитаю вас другому мужчине. Если мое предложение вам не нравится, я прошу вас избегать тех мест, где мы можем встретиться. Вы должны понять, что я могу стать счастливой, либо забыв вас, либо став вашей супругой. Будьте счастливы. Я уверена, что увижу вас в воскресенье».
Письмо девушки взволновало Казанову. Он пожалел, что почти соблазнил ее, и подумал, что станет причиной смерти, отвергнув ее. И обещанное приданое тоже было видным. Но он вздрагивал от одной мысли о браке.
А потом была еще одна встреча с графиней де Монмартель и Терезой у мадам Ламбертини. При виде Казановы девушка опять покраснела. Она была так хороша, что Казанова отбросил свои колебания.
Графиня тем временем рассказала, что купец из Дюнкерка приедет в самое ближайшее время.
Когда все опять сели играть в карты, Казанова устроился с Терезой у камина и сказал, что она непременно будет его женой, но вначале ему надо обставить дом, а посему она должна спокойно дать отставку своему купцу, а потом он избавит ее от несчастья.
28 марта 1757 года они опять встретились.
Казанова был голоден, и она накрыла маленький столик на двоих с рокфором, ветчиной и двумя бокалами Шамбертена, одного из замечательнейших красных вин Бургундии. Через два с половиной часа Казанова попросил у Терезы одеяло, чтобы заснуть на канапе, но вначале он выразил женание посмотреть ее постель. Она показала ему свою комнату, а он сказал, что ее постель чересчур мала. Чтобы показать, как ей уютно в ней, наивная Тереза прилегла. Для Казановы это был сигнал к атаке…
— Мой друг, — прошептала она, — я не могу защищаться, но ведь потом вы не будете меня любить.
— Буду! Всю свою жизнь! — пообещал он и поцеловал ее в губы.
А потом он стал говорить, что сходит с ума от любви. В это время его глаза искали ее глаза, а руки стремились к ней.
— Я люблю тебя… Дорогая, как я тебя люблю…
В самом деле, просто до безумия, каждой частицей тела и души, он хотел ее.
— Тереза, любимая, — ласково прошептал он, но вдруг оторвался от нее и заглянул ей в глаза. — Я хочу, чтобы ты сказала мне одну вещь, только честно. У тебя уже был мужчина?
Она медленно покачала головой и улыбнулась.
— Не было. Но это не имеет никакого значения.
— Ты не боишься? А вот я боюсь.
Она подняла на него широко раскрытые зеленые глаза.
— Почему?
— Потому что не хочу причинить тебе боль.
— Этого не будет…
Он кивнул и начал медленно ее раздевать. Снимая с нее одежду, он ласкал ее тело, потом, видя, что она уже содрогается от желания, он крепко обнял ее и быстро овладел ею, чувствуя, как она трепещет в его объятиях, впившись ногтями в его спину.
— Я люблю тебя, дорогая моя Тереза… Как же я люблю тебя…
