— Что значит «на самом деле»?
— А почему, ты думаешь, я рассказал все это Джону? — вопросом на вопрос ответил Винсент. — Да потому что понял, что он к тебе неравнодушен. И речь идет, между прочим, вовсе не о физическом влечении, а о более глубоких чувствах. Уж ты мне поверь, я ведь повидал немало влюбленных парочек.
Сердце Карен замерло от внезапно нахлынувшей надежды.
— Ты… ты думаешь, что Джон меня любит? — пролепетала она.
— Скажем так: ты ему небезразлична.
— Что же ты мне об этом не сказал?! — взорвалась Карен.
— Черт, а с какой же стати? Я ведь считал, что Джон для тебя — всего лишь источник нежеланных осложнений. К тому же он собирался жениться на другой. Хорош бы я был, если бы проболтался, что он к тебе неровно дышит!
— Ты в этом уверен, Винс? То есть… ты уверен, что Джон ко мне неравнодушен?
Карен не осмелилась употребить слово «любит». Если она поверит в это, а потом окажется, что Джону на нее наплевать, вот тогда она и вправду сойдет с ума!
Винсент дружеским жестом взял ее руки в свои.
— Как же я могу быть в этом совершенно уверен? Джон мне не исповедовался, так что полагаюсь только на собственное чутье. Ты ведь провела с ним ночь. Если он тебя любит, то наверняка хоть раз дал это понять — если не словами, то действиями.
Карен всем сердцем желала, чтобы Винсент оказался прав. Да, минувшей ночью Джон был с ней нежен — но и циничен, а порой даже жесток. Неужели любящий мужчина мог бы так с ней обращаться?
— Нет, — сказала она с горечью, — я не думаю, что Джон меня любит.
— А ты спроси об этом у него самого, — предложил Винсент.
Карен широко раскрыла глаза.
— А заодно, — продолжал он, — сама признайся, что любишь его. И расскажи правду о том, почему ты его бросила. Бьюсь об заклад, что он до сих пор об этом не знает.
— Но я… я не могу…
— Дружок, настал момент истины, — твердо сказал Винсент. — Другого такого случая у тебя не будет.
Момент истины…
Сама мысль об этом ужаснула Карен, но в то же время она понимала, что Винсент прав.
Настало время говорить правду, только правду и ничего, кроме правды!
И да поможет ей Бог ничего не скрыть.
Глава 16
Карен сидела в машине, припаркованной близ ворот поместья Каррадинов, и смотрела, как деловито снуют туда и обратно грузовики, вывозящие свадебный инвентарь.
Ей было страшно. Она страшилась надеяться.
Если бы только Винсент оказался прав…
Но, даже если он и прав, это еще не означает, что все будет хорошо. Джон может попросту ей не поверить. Он не слишком-то высокого мнения о нынешней Карен.
И все же отступать нельзя. Винсент верно сказал: другого случая не представится. Если промолчать сейчас — все только больше усложнится и запутается.
Собравшись с духом, Карен направила машину в распахнутые ворота.
В открытую настежь парадную дверь дома Карен увидела бригаду уборщиков. Она вызвала их сюда привести особняк и прилегающую территорию в порядок после свадьбы — это тоже входило в ее обязанности.
Она прошла через дом и наконец отыскала Джона и Луизу — они сидели за столиком на террасе и, по счастью, были одни.
Бригада уборщиков уже привела террасу в , порядок, а значит, никто из посторонних не сможет услышать то, что должна сказать Карен.
Джон, увидев ее, встал и мимоходом удивленно шепнул:
— Что-то ты рано!..
Бледная от усталости Луиза приветствовала Карен слабой улыбкой.
— Как я рада, что вы приехали. Я хотела поблагодарить вас за все, что вы вчера сделали для моего сына.
Карен искоса взглянула на Джона — он был мрачен как туча.
— Вы уберегли нас от серьезного скандала, продолжала Луиза. — Знаете, я до сих пор не могу прийти в себя от чудовищной выходки Лори. Надо же сотворить такое — прикинуться влюбленной и выйти замуж ради того, чтобы родить в законном браке!.. Поражаюсь, Джон, что ты воспринял это спокойно.
— Карен убедила меня, что я счастливо отделался, — сухо пояснил он. — Я ведь мог узнать правду тогда, когда было бы уже поздно отступать.
— Боже упаси!.. — содрогнулась Луиза.
— Кстати, о правде, — начала Карен, боясь, что решимость покинет ее. Джон метнул на нее озадаченный взгляд, но она притворилась, что ничего не замечает. — Луиза, я должна кое-что сказать вам. То, что мы с Джоном от вас утаили.
— Карен!.. — угрожающе прошипел Джон.
— Не останавливай меня. Я решила, что должна рассказать об этом.
— О чем? — удивленно спросила Луиза. Карен виновато улыбнулась ей.
— Только не сердитесь на меня, хорошо? Я… я не хотела ничего дурного. Просто я только сейчас поняла, что нужно было сразу сказать вам правду.
— Какую правду? О чем вы?
— О том, кто я такая… — Карен судорожно сглотнула, но все же продолжила:
— Видите ли, когда-то меня звали… Кэрри Стокман.
Луиза ахнула, а Джон прорычал:
— Ты что, с ума сошла? Разве можно так?! Карен стойко выдержала его убийственный взгляд.
— А иначе нельзя, — твердо сказала она. — Это правда, Джон, а говорить правду всегда нелегко — теперь-то я это понимаю.
Луиза между тем взяла себя в руки и, окинув Карен изумленным взглядом, воскликнула:
— Ни за что тебя не узнала бы! Карен согласно кивнула.
— Ты так изменилась!
— О да, — процедил сквозь зубы Джон, и Луиза с упреком взглянула на сына.
— Но ведь ты ее узнал?
— Разумеется, — сухо ответил он.
— Разумеется, — повторила Луиза, кивая собственным мыслям. — Ну да, конечно. Теперь мне все ясно.
Она обернулась к Карен, и та с удивлением увидела, что в глазах пожилой женщины стоят слезы.
— Мне все ясно, — негромко повторила Луиза, и в ее голосе явственно прозвучало то, чего Карен никак не ожидала услышать.
Сочувствие и понимание.
Карен стало трудно дышать. Луиза знает! Ей не нужно ничего объяснять. Она все понимает — в отличие от Джона, который готов растерзать Карен в клочья за то, что кажется ему нелепой и наглой выходкой.
— Ну что, рада?! — взорвался он. — Может, заодно уж во всем покаешься?! Может, сообщишь моей матери, чем мы занимались прошлой ночью?!
Карен подавленно промолчала, зато Луиза, ничуть не потрясенная его намеком, укоризненно покачала головой.
— Ну зачем же ты так? — упрекнула она сына. — Неужели ты не видишь, что причиняешь Карен боль?
