Масклин не очень-то доверял этим машинам. Возможно, на Корабле нашлись бы и такие машины, которые легко могли бы спустить, а затем поднять корзину, но он предпочел обмотать проволоку вокруг столба в Корабле и спускаться и подниматься усилиями своих рук, с помощью Пиона.
Корзина мягко опустилась на ветку дерева.
Главная трудность заключалась в том, что люди не оставляли их в покое. Стоило им найти какую-нибудь подходящую гору, как вокруг них, словно комары вокруг орла, начинали жужжать самолеты и вертолеты. От этого можно было просто сойти с ума.
Масклин посмотрел на ветку. Гердер прав. Это уже последняя гора.
Но здесь наконец-то были цветы.
Он дополз по ветке до ближайшего цветка. Цветок был в три раза выше его. Масклин нашел место, куда можно упереть ногу, и подтянулся.
В чаше цветка и в самом деле была лужица. Оттуда на него смотрели шесть желтых крохотных глазок.
Масклин уставился на них.
Стало быть, это все-таки правда.
«Могу ли я сказать им что-нибудь такое, — задумался Масклин, — что бы они поняли?»
Ветка была довольно длинная и довольно толстая. Но на Корабле были разные инструменты и приспособления. Можно было бы спустить проволоку, потом отрезать ветку и втянуть ее в Корабль. Понадобится, конечно, время, но это не важно. Важно, что он нашел то, что искал.
Талисман сказал, что растения можно выращивать под лампами того же цвета, что и солнце, в горшках с особым, предназначенным для них раствором. Нет ничего легче, чем сохранить эту ветку живой.
Если сделать все осторожно и бережно, лягушки даже не узнают, что с ними произошло.
Если представить себе мир в виде ванны, полной воды, то Корабль можно уподобить мылу, скользящему то взад, то вперед и никогда не находящемуся там, где рассчитываешь его найти. От того места, где он только что побывал, во все стороны быстро разлетались самолеты и вертолеты.
А может, Корабль был больше похож на шарик, подпрыгивающий на колесе рулетки в поисках нужного номера.
А может, он просто заблудился.
Они искали всю ночь. Правда, была ли это ночь, трудно сказать. Талисман пытался объяснить, что Корабль движется быстрее, чем солнце, хотя солнце стоит неподвижно. Когда на половине земного шара царит ночь, на другой половине стоит день. Гердер возмущался, что мир устроен так половинчато.
— В Универсальном Магазине, — говорил он, — в положенное время всегда была ночь. Даже если его и впрямь построили люди.
Впервые он вслух признал, что допускает такую возможность.
Однако, сколько они ни летали, ни одно место не казалось им знакомым.
— Универсальный Магазин, — сказал Масклин, почесывая подбородок, — находится в городке, который называется Сплинбери. Это я хорошо знаю. Стало быть, каменоломня где-то поблизости от Сплинбери.
Ангало раздраженно махнул рукой на экраны.
— Но на земле не написаны названия, как на карте, — заметил он. — Смех да и только. Как люди узнают, где находится то или иное место?
— Да, верно, — согласился Масклин, — но не будешь же спускаться к самой земле, чтобы читать надписи на указателях. Всякий раз, когда мы это делаем, люди высыпают на улицы, и по радио поднимается шумиха.
— Еще бы, — пояснил Талисман. — Разумеется, люди пугаются, когда видят, как Звездный Корабль весом в десять миллионов тонн пытается пролететь по улице.
— В прошлый раз я вел Корабль очень осторожно, — скромно сказал Ангало. — Даже остановился, когда светофор загорелся красным. Не понимаю, почему поднялся такой переполох. Все грузовики и легковушки стали врезаться друг в друга. А вы говорите, что это я плохой водитель.
Гердер повернулся к Пиону. Парнишка быстро усваивал их диалект. У его племени были большие способности к изучению языков. Потому что флоридцы встречались с номами, которые говорили на разных, сильно отличающихся друг от друга, диалектах.
— Ваши гуси всегда находили дорогу, — сказал он. — Как это им удавалось?
— Они просто находили дорогу, и все, — ответил Пион. — Всегда знали, куда летят.
— Для животных это вполне естественно, — заметил Масклин. — У них есть инстинкт. Когда ты знаешь, сам того не зная, что знаешь, — это и есть инстинкт.
— Но почему Талисман не знает, куда лететь? — удивился Гердер. — Смог же он найти Флориду, а уж найти такое важное место, как Сплинбери, для него не должно составлять никакого труда.
— Я не слышу никаких упоминаний о Сплинбери по радио. А о Флориде — множество, — оправдываясь, сказал Талисман.
— Тогда приземлись хоть где-нибудь, — посоветовал Гердер.
Ангало нажал пару кнопок.
— Под нами сейчас море, — произнес он. — Но что это?
Далеко в стороне, под Кораблем, над облаками скользило что-то крошечное и белое.
— Может, гуси? — предположил Пион.
— Не думаю… — медленно проговорил Ангало. Он повернул ручку. — Мало-помалу я осваиваюсь, — заметил он.
Картинка на экране задрожала и стала увеличиваться.
Они ясно увидели белую стрелу, скользящую по небу.
— Это «Конкорд»? — спросил Гердер.
— Да, — ответил Ангало.
— Почему он летит так медленно?
— Только по сравнению с нами, — сказал Ангало.
— Следуй за ним, — распорядился Масклин.
— Но мы же не знаем, куда он направляется, — рассудительно сказал Ангало.
— Я знаю, — ответил Масклин. — Когда мы были на «Конкорде», я выглядывал в иллюминатор. Мы летели по направлению к солнцу.
— Да. Оно тогда как раз садилось, — согласился Ангало. — Ну и что?
— А сейчас утро. И он снова летит по направлению к солнцу, — сказал Масклин.
— И что из того?
— Это означает, что он возвращается домой.
Ангало закусил губу, обдумывая его слова.
— Не понимаю, почему солнце восходит и закатывается в разных местах, — сказал Гердер, который упрямо отказывался вникать даже в основы астрономии.
— Возвращается домой? — повторил Ангало, не обращая внимания на слова Гердера. — Ясно. Значит, мы должны лететь следом за ним?
— Да.
Ангало провел руками по приборному щиту.
— Верно, — сказал он. — Летим за ними. Пилоты «Конкорда», вероятно, обрадуются, что у них такая хорошая компания.
Корабль поравнялся с самолетом.
— Он уклоняется в сторону, — отметил Ангало. — И увеличивает скорость.
— Должно быть, их беспокоит наше близкое соседство, — предположил Масклин.
