Саркастическая улыбка искривила покрашенные коралловой помадой губы:
— Итак, вы пришли. Я все гадала, хватит ли у вас силенок противостоять Лейту.
— Вы просили меня прийти, мисс Фейрли, — спокойно ответила Сьюзен.
— Да. Но я предполагала, что Лейт встанет стеной на вашу защиту, — продолжала иронизировать Даника.
— Если вы хотите повидать его…
— Нет. Нам с Лейтом больше не о чем разговаривать.
Глаза ее сверкнули твердой решимостью:
— Он мне больше не нужен, независимо от того, что произойдет между ним и вами.
Она прошлась по гостиной и уселась на широкий мягкий подлокотник дивана.
— Я один раз уже прошла через это по вашей милости, миссис Форбс, — ироническим тоном произнесла она, — и у меня нет ни малейшего желания начинать все сначала. Сьюзен нахмурилась:
— Не понимаю, о чем вы.
— Не понимаете? — Она подняла брови. — Лейт не рассказывал вам, как он отреагировал на ваш отказ после первой вашей встречи?
— Он не говорил со мной об этом, — ровным тоном ответила Сьюзен, вспоминая, что в разговоре с глазу на глаз у нее на кухне Даника упоминала о глубокой досаде Лейта.
— Ну так вот: первое, что он сделал, вернувшись домой из Алис-Спрингса, — порвал со мной. И полностью замкнулся в себе. Из светского человека он превратился в дикого зверя, не способного общаться с кем бы то ни было. Через шесть месяцев произошла новая перемена: он ударился в страшный загул, будто собрался умирать, и стал менять женщин как перчатки. Ни одна из них не задерживалась в его постели дольше чем на одну ночь.
Она замолчала и одарила Сьюзен зловещей улыбкой.
— Вернувшись в конце концов ко мне, Лейт дал мне понять, что мысли в голове у него прояснились и он окончательно уверился: я именно та женщина, с которой он хочет идти по жизни.
— Когда это случилось? — спросила Сьюзен, потрясенная тем, как глубоко она повлияла на чувства и поступки Лейта.
— Вот вам ирония судьбы, — протянула Даника, — это было за неделю до смерти вашего мужа, миссис Форбс.
Сердце Сьюзен сжалось как от удара. Подумать только, что Лейт вернулся к Данике именно в тот день, когда они с Бренданом начинали свой второй медовый месяц. Ирония судьбы? Или Лейт каким-то образом почувствовал, что ему больше не на что надеяться?
Вдруг, неизвестно почему, на память ей пришли слова Тома: «Круги на воде». Слишком много странных совпадений. Почему именно Том должен был найти Эми и принести именно ей? А теперь еще и это. Что все это значит?
— Мне жаль, — пробормотала Сьюзен, не зная, что еще сказать.
Даника пожала плечами:
— Я поступила как дура. Не надо было принимать его. Он так и не стал прежним. — Ее губы изогнулись. — А жить надеждой — не такая уж большая радость и блаженство. Теперь-то я понимаю, что мне такое счастье и даром не нужно. Так что благословляю вас, миссис Форбс. Лейт полностью в вашем распоряжении, если он и впрямь вам нужен.
— Я хотела бы сделать что-нибудь для вас, — искренне сказала Сьюзен. Даника нервно усмехнулась:
— Вы уже сделали. Не будь вас, я бы совершила величайшую ошибку в своей жизни. Лейт, может быть, и самый завидный трофей на всю Аделаиду, но я, представьте, хочу иметь мужа, который любил бы меня, — ее голос зазвучал резче, — так сильно, черт меня побери, чтобы ему никогда и в голову не пришло смотреть на других женщин.
Сьюзен полностью разделяла эти чувства, но понимала, что Даника вряд ли с радостью примет какие-либо комментарии с ее стороны. «Интересно, — думала Сьюзен, — что Даника любила больше: самый богатый» трофей» на всю Аделаиду или самого Лейта как человека?» Но и этого она не стала произносить вслух.
Даника вдруг резко встала, выпрямилась и вздернула подбородок с гордым, презрительным видом.
— Я пришла не затем, чтобы выплакаться на вашем плече, миссис Форбс. Теперь, когда время прошло и я разобралась в своих мыслях, все это больше не задевает меня.
— Зачем же вы тогда приехали, мисс Фейрли? — спросила Сьюзен, про себя решив, что Даника вознамерилась свести старые счеты, прежде чем окончательно уйти из жизни Лейта.
— Я приехала из-за Эми, — последовал абсолютно неожиданный ответ. — Я не хочу создавать трудности для нее. Бедной малышке и так пришлось пережить достаточно. Хоть она и не проявляла ко мне благосклонности, я сочувствовала ей. И постаралась бы быть ей хорошей матерью.
Красные пятна, выступившие на щеках Даники, затмили нежный цвет ее румян, но ничуть не умалили ее достоинства в момент, когда она перешла к делу:
— Я не настолько себялюбива, чтобы поставить свою гордость выше ее благополучия. И поэтому передумала. Когда я ставила условия Лейту, то в тот момент не думала об Эми. Ради нее я не стану чинить препятствий вам с Лейтом: можете делать что хотите и когда захотите.
Сьюзен стало стыдно, что она так плохо думала об этой женщине. Под твердой броней, в которую она облачилась сегодня, скрывалось доброе сердце.
— Спасибо вам, мисс Фейрли, — сказала Сьюзен, искренне восхищаясь Даникой: немногие в подобной ситуации проявили бы такое великодушие. Даника криво улыбнулась:
— Я решила тоже позволить себе удовольствие быть благородной и соблюдать правила чести. Не хочу, чтобы вы думали, будто вы одна способны на это, миссис Форбс.
Сьюзен покачала головой.
— Мне кажется, при других обстоятельствах мы с вами могли бы стать очень хорошими друзьями.
— Сомневаюсь. У меня слишком сильная воля, вам было бы неудобно со мной.
Сьюзен была с этим не согласна, но не считала нужным спорить. Она была уверена, что силы воли у нее ровно столько же, сколько у Даники, хотя, выбирая то или иное решение, они, наверно, руководствуются разными ценностями. Это не мешало Сьюзен восхищаться Даникой и уважать ее за мужество.
Даника, очевидно, расценила ее молчание как проявление слабости. Несколько задрав нос, она свысока смерила Сьюзен холодно-оценивающим взглядом:
— Хотела бы я знать, что такого Лейт нашел в вас, чего не было во мне.
Сьюзен хранила молчание. Она не хотела ранить Данику еще больше, а та ведь наверняка ощетинилась бы в ответ на любую реплику, заранее считая ее обидной.
С раздраженным вздохом Даника прошествовала к стеклянным дверям, снова отдернула занавеску и посмотрела за окно.
— Как подумаю, что все это никогда теперь не будет моим… — горькая досада звучала в ее голосе. — Здесь и так красиво, но я превратила бы это поместье в образцовую витрину, такую, чтобы все гости зеленели от зависти. И я была бы идеальной хозяйкой такого имения!
На этот раз Сьюзен вынуждена была ответить:
