— Лейт, это было давно, тогда рана не успела еще зарубцеваться, — сказала Сьюзен. — Но я ни разу не видела, чтобы Мэделин плакала над Эми.
— Как ты думаешь, стала бы она показывать Тому фотографии, если бы не думала об этом день и ночь? — Лейт сердито покачал головой. — По крайней мере Илана не хотела, чтобы Эми оставалась с Мэделин.
— А что случилось с твоей мамой? — спросила Сьюзен, желая как можно больше узнать о его жизни.
Лейт нахмурился.
— Она умерла, рожая Илану. Она уже чуть не умерла при первых родах, когда появился я. Врачи ее предупреждали, что ей нельзя больше иметь детей, но она хотела еще иметь дочку и решила рискнуть.
— Сколько лет тебе тогда было?
— Десять.
— Ей было мало одного тебя?
— Таков, значит, был ее выбор, Сьюзен, — отрезал Лейт, не допуская и намека на критику в адрес матери.
Сьюзен ни за что не стала бы рисковать оставить сиротой десятилетнего сына ради того, чтобы попытаться завести второго ребенка. Интересно, чувствовал ли себя Лейт нелюбимым ребенком? Или покинутым?
— Ты, должно быть, ужасно тосковал по матери, — мягко сказала Сьюзен.
— У меня была Илана, я заботился о ней. Старший брат, заменивший сестре сразу и маму и папу, подумала Сьюзен. Разумеется, Лейт и Илана слишком замкнулись друг на друге. У Мэделин было немного шансов установить с ними дружеские отношения, особенно если учесть обстоятельства второй женитьбы их отца. Илана и Лейт, возможно, и не проявляли открытой враждебности к мачехе, но уж наверняка не испытывали к ней особых симпатий.
Сьюзен хорошо понимала и ту, и другую сторону. И по-прежнему сомневалась, что Мэделин представляет какую-либо опасность для Эми. Она подошла к Лейту и просительным тоном проговорила:
— Мы ведь не обязаны принимать окончательное решение прямо сейчас, да, Лейт?
Тот обнял ее в ответ, и Сьюзен почувствовала, как уходит его раздражение.
— Как бы я хотел, чтобы Даника не ставила нам никаких условий. Поженились бы прямо сейчас, вот тебе и решение всех проблем.
Сьюзен так не думала. Она выросла в семье, где все помогали друг другу, и не могла понять, как можно так просто отмахиваться от проблем, требующих обязательного решения. Поступи она так, как того хотел Лейт, и трещины, раскалывающие семью Кэрью, стали бы только глубже, а всеобщее раздражение сильнее.
Так или иначе, у Лейта было сейчас не самое подходящее настроение, чтобы пытаться объяснять ему это. Кроме того, Сьюзен успела выяснить достаточно: на Лейта в жизни слишком рано легла чересчур большая ответственность, а вот любви и заботы ему явно недодали. И эту несправедливость она и решила устранить прямо сейчас. Остальные проблемы можно отложить на завтра. Или послезавтра. Или после-после…
Сьюзен прижалась теснее к Лейту, и глаза ее открыто признались в том, чего она хотела.
— Женитьба подождет, — внезапно севшим голосом произнесла она, — а я не могу. Я смертельно стосковалась по тебе. И хочу быть с тобой так же, как вчера.
Глава 14
Даника прибыла на следующее утро, неожиданно, без всякого предупреждения, заявив, что она желает видеть Сьюзен, и никого больше.
Мэделин оставила Данику ждать в парадной гостиной, а сама отправилась наверх сообщить о неожиданном визите — отнюдь не светском, ведь ранняя гостья даже отказалась от предложенного угощения. После чего тактично удалилась, оставив Сьюзен и Лейта приходить в себя от услышанной новости.
Первой реакцией Лейта было желание не допустить встречи.
— Сьюзен, я не допущу, чтобы Даника вымещала на тебе обиду за принятое мной решение. Она не имела права говорить с тобой так, как она говорила позавчера ночью. Если ей что-нибудь нужно, пусть имеет дело со мной. Я сам пойду и поговорю с ней.
— Не надо. Ей больно, Лейт. Увидев тебя, она станет страдать еще больше, — мягко возразила Сьюзен. — Я думаю, ты должен уважать ее пожелания.
Он помрачнел.
— Не нравится мне это. Нечего ей к тебе приходить.
— Но, видно, Данике что-то нужно, а значит, я должна пойти, разве не так, Лейт? Я невольно причинила ей душевную боль. И теперь хочу хоть чем-то ей помочь.
Его глаза потеплели:
— Твоя душевная щедрость, заботливость, умение сочувствовать — вот за что я люблю тебя, Сьюзен. Но не думаю, что Данике это от тебя нужно. А если она приехала, чтобы поссорить нас…
— Ты сомневаешься в моих чувствах к тебе, Лейт?
Он с тревогой всматривался ей в глаза:
— Я не хочу, чтобы Даника настроила тебя против меня. Что было, то прошло. Клянусь. Я хочу только одного — быть всегда с тобой.
Она выдержала его взгляд, не дрогнув.
— Хороший брак основан на взаимопонимании, Лейт. Мы не должны ничего скрывать друг от друга. Обещаю, если Даника скажет что-нибудь такое, что меня обеспокоит, я расскажу тебе. Договорились?
Он глубоко вздохнул, взял ее руки в свои и, подняв к губам, медленно, пылко поцеловал одну, потом другую.
— Все мои инстинкты восстают против того, чтобы отпускать тебя к ней, — сказал он хрипло. — Обещай, что после разговора придешь прямо ко мне.
— Обещаю.
Она улыбнулась, желая ободрить его, и пошла к Данике, внутренне закипая гневом при одной только мысли о том, что Даника может ей сказать. Зачем она приехала? Попытаться настроить ее против Лейта?
Сьюзен шла по коридору к гостиной, безуспешно борясь с неприятным волнением. Дверь была закрыта. Она постояла несколько секунд, собираясь с духом, постучала в дверь, чтобы сообщить о своем приходе, и сразу же вошла, не желая давать Данике повод думать, что эта встреча ее хоть сколько-нибудь пугает или обескураживает.
Даника Фейрли стояла у стеклянных дверей, ведущих на веранду, в дальнем конце комнаты, по-видимому засмотревшись на кусты роз, которые окаймляли лужайку с этой стороны дома. Услышав, что Сьюзен вошла, она задернула занавеску и медленно обернулась.
Она намеренно оделась так, чтобы любая женщина, увидев ее, сразу онемела от зависти: элегантный костюм из тонкого полотна кораллового цвета самым выгодным образом подчеркивал ее высокую, стройную фигуру. Длинные светлые волосы были тщательно и с большим изяществом уложены на затылке, лишь на висках вилось несколько искусно оставленных локонов. На мочках ушей и на шее светились жемчужины. Безупречный макияж выгодно оттенял ее прекрасные голубые глаза.
Сьюзен сразу почувствовала себя старомодной в своей ситцевой юбке и блузке и вспомнила, что сегодня еще даже не коснулась губ помадой, не говоря уже о полном макияже. Но тут речь шла вовсе не о том, кто как выглядит, хотя Даника сделала все, чтобы показать Сьюзен, кто из них больше подходит для того мира, в котором живет Лейт.
