Уж теперь-то Чарли был абсолютно уверен в том, что все сделал правильно.
Позже, выезжая из Розуэлла, они проехали мимо конторы шерифа и перехватили мрачный взгляд Фермина Смолла, которым он провожал их сквозь оконное стекло. Вскоре они оказались в открытом поле и знакомой дорогой направились к ферме Хьюлеттов.
Чарли вспомнил лицо шерифа, ставшее за эти дни еще длиннее, его усы, вытянувшиеся до самого воротничка рубашки, его подозрительный взгляд и в очередной раз подумал, что как бы ни относилась к Фермину Смоллу Одри, но полным идиотом он все-таки не был. Своим полицейским чутьем он распознал мошенников в них с Лестером.
– Праздник весны? Ах, Чарли! Это же у нас самый главный праздник в году! – Одри положила ему на тарелку еще один громадный кусок пудинга и щедро полила его соусом. – Это просто великолепно!
Целый день, проведенный вдали от Одри – с другими людьми и в других заботах, – помог, казалось, обрести контроль за чувствами – во всяком случае, Чарли не испытывал сейчас ничего, кроме небольшого возбуждения, глядя на щебечущую мисс Хьюлетт.
Ну что ж, если дело пойдет так же и дальше, ему, возможно, удастся сдержать охватившее его вожделение.
– Мы все тоже с нетерпением ждем этого праздника, – ответил Чарли, а Лестер пошевелил губами и сказал:
– Две работы.
Все замерли и в полной тишине уставились на Лестера. Еще бы! Ведь каждое его слово всегда превращалось в событие.
Лестер смутился от такого внимания к своей персоне, но все же напрягся и выдал:
– Женская литературная лига и праздник весны.
– Верно! – громко воскликнула Одри, и тут уж бедный Лестер не просто покраснел, а стал каким-то сине-багровым. – Верно! Я же совсем забыла, что вы играете в следующую среду на лиге у тетушки Айви!
Она прижала руки к груди. От этого пришли в движение и мягко колыхнулись упругие полушария под тонким платьем.
Чарли поспешил отвести взгляд в сторону.
– Представляю, как будут довольны эти леди, – продолжила Одри. – Ведь они будут читать под вашу музыку Диккенса. – “Повесть о двух городах”. Ваша музыка будет хорошо сочетаться с Диккенсом.
– Вы полагаете?
Айви поднесла к уху свой слуховой рожок и внимательно слушала их разговор.
Одри последовала совету Чарли и украсила рожок тетушки Айви разноцветными ленточками. Трудно было сказать, на что он теперь походил, но главное, что Одри добилась своей цели – тетушка начала пользоваться столь необходимым предметом.
Айви кивнула головой и сказала:
– И я так полагаю, Чарли. Вообще-то говоря, давно уже известно, что Диккенса лучше всего читать под музыку.
– М-м-м… – Чарли постарался изобразить живой интерес.
– Я уже написала Пэнси о том, что у нас на чтениях будет играть настоящий оркестр, и теперь она просто позеленеет от зависти. Позеленеет! Как кузнечик! – И Айви разразилась громким смехом.
Одри вздохнула и строго заметила:
– Но, тетушка Айви, разве вы забыли о том, что христианин не должен находить удовольствия и утешения в бедах своих близких?
Айви драматическим жестом прижала ладони к груди, и Чарли улыбнулся, отметив, что этот жест Одри переняла именно от своей тетки.
– Речь идет не о ее беде, Одри, а о нашей удаче, – лукаво улыбнулась Айви, ловко, по ее понятиям, обходя возникший перед нею острый угол. – Ведь мы же не виноваты в том, что Чарли и Лестер вместе со своими друзьями подверглись нападению бандитов именно здесь и оказались на нашей ферме. И не наша вина, что они оказались при этом таким прекрасным оркестром.
Одри посмотрела на Чарли и едва заметно подмигнула ему. Он не сдержался и широко улыбнулся в ответ. Однако под этой улыбкой скрывалась тревога, охватившая его при упоминании имени Пэнси Хьюлетт.
– А ваша тетушка… тетушка Пэнси не приедет на собрание литературной лиги, мисс Адриенна? – осторожно спросил Чарли.
– Кто? Тетушка Пэнси? О, нет, она не появится. Ни на заседании литературной лиги, ни вообще в Розуэлле. Это совершенно исключено.
– Отлично, – чуть слышно выдохнул Чарли – и выдохнул, надо сказать, с огромным облегчением. – Отлично.
Потом он спохватился и попытался как-то выкрутиться из создавшейся ситуации.
– Отлично, я имел в виду, в том смысле, что всегда хорошо иметь поблизости родственников.
– Иметь такую родственницу, да еще поблизости, я никому не пожелаю, даже врагу, – мрачно пробурчала Айви.
Одри укоризненно посмотрела на нее:
– Тетушка Айви, я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду, но согласитесь, что говорить так. – это не по-христиански. Нужно-же быть добрым.
Затем она наклонилась к Чарли и негромко добавила:
– Тетушка Айви и тетушка Пэнси не виделись уже почти год. Как всегда, не поладили из-за какой-то ерунды. Тетушка Айви права только в одном – тетушка Пэнси и в самом деле позеленеет от зависти, когда узнает обо всем. – И она с улыбкой откинулась на спинку стула.
– Сдается мне, что в этой войне вы выступаете на стороне тетушки Айви, мисс Адриенна, – заметил Чарли.
Одри секунду подумала, вздохнула и ответила:
– Пожалуй. Конечно, я люблю и тетушку Пэнси – все-таки родная кровь и все такое прочее, но… Да, вы, пожалуй, правы, – она положила руку на ладонь Чарли. – Пэнси – старшая сестра, Чарли, и с детства вбила себе в голову, что Айви всегда получала от родителей больше ласки и внимания, чем она. И до сих пор не может простить этого тетушке Айви.
– Однако, даже если это и так, то разве тетушка Айви виновата в этом? Я полагаю, что нет, мисс Адриенна.
– Разумеется, она ни в чем не виновата. Но ведь вы и сами знаете, как долго живут в нас детские обиды. Годы проходят, а они остаются в нашем сердце, и оно постепенно ожесточается все больше и больше. Конечно, это глупо, но что поделаешь?
Чарли внимательно вслушивался в слова Одри, а еще больше – в ее интонацию. Его поразили наблюдательность и рассудительность мисс Хьюлетт. Нет, что ни говори, а, несмотря на всю романтическую чепуху, которой была набита эта прелестная головка, мозгов в ней тоже хватало. Иногда Одри казалась Чарли шкатулкой с потайными отделениями, и отделения эти не так-то просто открыть с первого раза.
– Да, это глупо, – подытожила Одри. – Особенно если учесть то обстоятельство, что живем мы в суровом краю и других родственников или хотя бы близких друзей у нас нет на сто миль вокруг.
Чарли склонил голову и пристально посмотрел в глаза Одри.
– А у вас есть здесь друзья, подруги, мисс Адриенна? – спросил он.
– Нет, – вздохнула Одри. – Здесь вообще мало моих ровесников – среди белых, я имею в виду. Я дружу только с Каролин Монтес, но она плохо говорит по-английски, как и я – по-испански. Так что особо-то с ней не пообщаешься. Она, конечно, хорошая девушка, но вы сами понимаете… Ведь девушкам всегда хочется поболтать. А настоящие друзья… Да, мне всегда очень хотелось, чтобы они у меня были. И чтобы это были непременно уроженцы юга, лучше всего – из нашей родной Джорджии. Понимаете?
