Чарли наклонился к девочке и сказал:
– Малышка, тебе нужно сначала научиться плавать, а уж потом подходить к реке. Да и это лучше пока делать вместе с мамой.
Девочка снова засмеялась и протянула ручонку, чтобы потрогать Чарли за нос.
– Детка моя! – послышалось издалека, и Чарли, обернувшись, увидел спешащую к ним женщину. Юбки ее развевались на бегу, шляпка съехала на затылок и билась на ветру, словно большая бабочка. – Детка моя!
Чарли испуганно вздрогнул и отпрянул от девочки, а та весело помчалась навстречу матери по зеленой лужайке – по той самой, на которой всего несколько минут назад закончилась репетиция оркестра.
Чарли напряженно следил за тем, как мать подхватывает свою дочь на руки и вместе с нею направляется к нему.
Так. Сначала шериф подозревает его в попытке ограбления, теперь еще эта женщина заявит, что он пытался украсть ее ребенка…
Как часто Чарли хотелось перенестись в другое время, в иные века, и жить в мире, в котором нет войн, нет нужды, нет безработицы… Впрочем, что об этом мечтать! Да и были ли когда-нибудь на земле такие сказочные времена?
Женщина подошла совсем близко, и Чарли увидел у нее на глазах слезы.
– О, мистер, благодарю вас! – с чувством сказала женщина и всхлипнула.
Чарли сначала не поверил собственным ушам. Она его благодарит? Невероятно!
Он снял с головы шляпу и смущенно пробормотал в ответ:
– Ну что вы, мэм. Не стоит благодарности, мэм.
– Не стоит? Как это не стоит благодарности! Ведь вы же спасли мою дочку от верной гибели. – Женщина крепко прижала к груди малышку. – Вы спасли ей жизнь!
– Миссис Чавес!
Плачущая женщина и смущенный Чарли одновременно обернулись. К ним приближался невысокий человек в одежде священника.
“Интересно, он не сердится на нас за то, что мы репетировали на лужайке возле самой церкви?» – подумал Чарли.
– Ах, это вы, отец Бернардо! – воскликнула женщина. – Вы знаете, этот мужчина только что спас от смерти мою дочь!
Чарли смутился так, что едва не покраснел.
– Не стоит благодарности, мэм, я же уже сказал, – промямлил он. – Я не совершил ничего героического, просто удержал вашу девочку, чтобы она не свалилась в воду, вот и все.
Женщина энергично замахала на него руками:
– Не скромничайте, сэр! Это было совсем не так! Вы побежали, чтобы спасти ее, и вы спасли ее! Вы просто герой. Герой, слышите?
Чарли не знал, куда деваться. Ему одинаково неловко было ощущать себя как обманщиком, так и героем.
– Благородный поступок, сеньор, – заговорил пастор, и в голосе его явственно проступил испанский акцент. Затем он протянул руку, и Чарли с готовностью пожал ее.
– Да не стоит это благодарности, не стоит, – смущенно пробубнил он.
Справедливости ради нужно заметить, что в глубине души Чарли испытывал гордость, и сердце его радостно пело.
– Меня зовут отец Бернардо, сеньор, – продолжал священник – Я с большим удовольствием слушал сегодня вашу игру. Сказать по правде, в здешних краях нечасто удается насладиться настоящей музыкой.
– Благодарю вас, отец Бернардо. А меня зовут Чарли Уайлд. Я вместе со своими друзьями играю в духовом оркестре. Мы из Джорджии, из Америка-Сити.
Таких добрых глаз, как у отца Бернардо, Чарли еще никогда не встречал.
– Далеко занесло вас от Джорджии, мистер Уайлд.
– Да уж, не близко, святой отец, – согласился Чарли. Тут мать спасенной девочки схватила руку Чарли и поцеловала ее.
– Еще раз спасибо вам, мистер Уайлд. Огромное спасибо.
– Ну, что вы, мэм, – окончательно смутился Чарли, испуганно косясь на собственную руку. Затем на всякий случай спрятал ее за спину.
Женщина подхватила на руки дочь, повернулась и тихо пошла прочь.
– Не знаю, надолго ли вы собираетесь оставаться в нашем городе, мистер Уайлд, – продолжал тем временем отец Бернардо, – но, если это не расстроит ваших планов, я мог бы предложить работу вам и вашим музыкантам.
– Работу?
– Да, сеньор. Я предложил бы вам поиграть.
– Поиграть? Вы не шутите?
Только сейчас Чарли заметил, что его товарищи давно собрались вокруг и с огромным вниманием следят за их разговором.
– Поиграть? – не веря собственным ушам, переспросил Харлан Льюис.
– Черт побери! – воскликнул Джордж Олден. Чарли строго посмотрел на него, и Джордж тут же умолк, смущенно зажав ладонью свой рот, из которого в присутствии святого отца вылетело такое нечестивое слово.
Что же касается самого отца Бернардо, то он только рассмеялся.
– Наша католическая церковь в Розуэлле каждый год устраивает праздник весны, – пояснил он. – Обычно нам удается найти местных музыкантов, но, во-первых, их всего двое, а во-вторых, играют они, конечно, намного хуже, чем вы. Так что было бы просто прекрасно, если бы вы согласились принять участие в нашем празднике. Правда, как вы сами понимаете, церковь не может заплатить много…
Чарли хватило беглого взгляда на лица друзей, чтобы принять решение.
– Когда состоится праздник, святой отец? – деловито спросил он.
– Обычно мы устраиваем его во вторую субботу мая. Там будет весь город, да еще из Арлетты, как всегда, приедут люди, и с ближайших ферм. Там будут все – и не только католики, можете мне поверить, ведь праздник весны – самый любимый праздник в Розуэлле.
– Отлично. Просто отлично.
Впрочем, что отлично, черт побери? Ведь Чарли вовсе не улыбалось оставаться здесь до середины мая. Хотя, с другой стороны, если они возьмутся за эту работу, ему, возможно, не придется заниматься ограблением банка. Конечно, и кроме банка, оставались проблемы, и главная из них – как ему быть с мисс Одри Хьюлетт, которую он не смел соблазнить, но которую он, пожалуй, не сможет не соблазнить, если будет по-прежнему оставаться рядом с нею.
И все же самое главное – оркестр.
Чарли отбросил прочь все посторонние мысли и сосредоточился на одной – связанной с музыкой.
– Мы будем рады принять участие в вашем празднике, отец Бернардо, – сказал Чарли, и все музыканты дружно кивнули. – А об оплате вы не беспокойтесь, не это для нас главное. Нам просто очень важно выступить перед публикой.
Пять голов снова дружно кивнули, подтверждая слова своего лидера.
Пичи Джилберт от полноты чувств стянул с головы потрепанную кепочку и высоко подбросил ее в воздух. Фрэнсис Уотли и Джордж Олден восторженно хлопнули друг друга по плечам. Даже Лестер – подумать только, сам Лестер улыбнулся!
