— Неизвестно. — Губы Джеффа искривила полуулыбка. — Он, разумеется, утверждает, что нет.
— С какой стати вы об этом рассказываете? — потребовала мисс Гвен. — Боитесь, как бы мы не заскучали?
— Это, — произнес Джефф, глядя на человека, с почтением склонившего голову перед непредсказуемой леди Пинчингдейл, — и есть лорд Вон.
Глава 10
— Лорд Вон!
Миссис Лейнерган простерла руки, покрытые шалью, в сторону человека, что стоял в нескольких ярдах. Гость, не тронутый вскриком хозяйки, продолжал рассматривать собравшееся общество, умудряясь молча выражать свое презрение ко всем до единого.
Совершенно позабыв о пристойности, миссис Лейнерган пропела, как не позволила бы себе даже мать Летти:
— Лорд Во-о-он!
С выражением крайнего недовольства гость повернулся на каблуках башмаков с серебряными пряжками и посмотрел в монокль туда, откуда столь неприлично кричали. Лорд Вон предпочитал оставаться в тени и был приверженцем темных вечерних костюмов, что смотрелись блестяще на Браммеле, а лорду Вону придавали таинственности. Его сегодняшний мрачный вид оживляли лишь едва приметные серебряные нити в материи, из которой был пошит сюртук, да отделка воротника и манжет, что подчеркивало проседь в черных волосах на висках. Черно-белую одежду дополнял единственный рубин на искусно повязанном галстуке, неярко горевший, точно пламя в сердце драконовой пещеры.
— А-а, — протянул лорд Вон, разжимая длинные изящные пальцы, которыми придерживал монокль. — Наша драгоценная хозяйка.
Лорд Вон повернулся — серебряные пряжки блеснули — и развел руками, выражая почтение, отдававшее насмешкой.
Миссис Лейнерган принялась строить глазки.
— Ах, лорд Вон! Какой же вы галантный!
— Можно ли быть иным с дамой, собравшей у себя столь… занятное общество? — Взгляд лорда Вона переместился на громко певшую девицу за фортепьяно, скользнул на хмельных офицеров, споривших о том, чья лошадь резвее, и остановился на цветах, что украшали черные локоны Эмили.
Летти покраснела бы со стыда за беспардонную хозяйку, однако волновалась сейчас совсем о другом. Не желая привлекать к себе внимания, она бочком отошла чуть в сторону, прочь от яркого света, молясь про себя; чтобы лорд Вон не увязал вдову миссис Олсдейл с мисс Летицией Олсуорси, девицей, что с большой неохотой только начала выезжать в свет.
Она надеялась, что он ее не узнает — большинство мужчин лезли из кожи вон, дабы заполучить возможность поухаживать за Мэри, младшую же сестру почти не замечали. Однако, взглянув на монокль лорда Вона, Летти отчего-то почувствовала себя неуютно. Вообще-то он отдавал предпочтение леди Генриетте Селвик, тем не менее пять или шесть раз танцевал с Мэри, а та, в свою очередь, пускала в ход какие только могла женские хитрости, пытаясь заставить лорда Вона решиться на более серьезное, чем танец, предложение. Титул графа выше виконта, и тем более ценен граф, у которого, если верить слухам, редчайшие и Англии фамильные драгоценности и имение больше, чем Чатсуорт.
Очевидно, об имении знала и миссис Лейнерган. Или по крайней мере о личном прогулочном судне. С воодушевлением свахи в глазах она взяла Эмили под руку:
— Милорд, познакомьтесь: мисс Эмили Гилкрист. Только что приехала, получив образование в Англии.
— О!
— А это, — произнесла миссис Лейнерган, беря Летти за руку и притягивая к себе, точно овчарку к особенно упрямой овце, — миссис Олсдейл.
Лорд Вон перевел на лицо Летти внимательные глаза с нависшими веками, будто стараясь запомнить точное расположение ее веснушек.
— Миссис Олсдейл? — учтиво переспросил он, делая ударение на последний слог, отчего Летти охватило желание спрятаться в китайский шкаф и не высовываться оттуда до конца праздника.
Пока миссис Лейнерган представляла лорду Эмили, следовало незаметно ускользнуть. Но куда? Негодяй муж не очень-то обрадовался бы, увидев, что жена здесь и разгуливает по гостиной одна. При этой мысли Летти тряхнула рыжими волосами и лукаво улыбнулась лорду Вону:
— Верно, милорд.
— Удивительно, что в дублинской гостиной видишь столько знакомых лиц.
— Знакомых? — спросила Летти, не переставая улыбаться и раздумывая, не слишком ли будет подозрительно, если она спрячется за спиной Эмили. Но Эмили, увы, уже уплыла прочь — искать джентльменов помоложе. — Я не встретила ни одного.
— Готов поклясться, что мы с вами уже виделись, и не так давно. В Лондоне.
— Правда? — Взяв пример с мисс Фейрли, Летти глуповато хихикнула. — Боюсь, мне не вспомнить.
— А я помню. — Светская улыбочка лорда Вона сказала убедительнее всяких слов: «И не пытайтесь возражать». Он жестом обвел траурное платье собеседницы: — Тогда вы выглядели не столь печально.
— Жизнь переменилась.
— Я так и подумал. Вышли замуж и овдовели всего за… неделю-другую? И как вы все успеваете, миссис Олсдейл?
— Это случилось столь внезапно, — с беспомощным видом объяснила Летти.
— Многие светские дамы с удовольствием обучились бы вашим трюкам.
— Посоветуйте им использовать яд, — сказала Летти.
Брови лорда Вона подпрыгнули.
— Не надейтесь, что я предложу вам спрятаться за моим именем.
— Будьте покойны, милорд, на мой вкус вы слишком настоящий. — «Буду прикидываться, что мужа у меня вообще не было, — решила Летти, — а то и впрямь подумает, будто я от него избавилась».
Лорд Вон почтительно наклонил голову:
— Как видно, вы весьма находчивая молодая дама.
— Такая, какой велит быть жизнь.
Тонкие губы лорда Вона тронул намек на улыбку.
— Я о том и толкую.
— Если поступаешь, как диктуют обстоятельства, восхищаться нечем, — задумчиво произнесла Летти.
— Есть чем, — возразил лорд Вон, вглядываясь в нее через монокль. — Когда все уже позади.
— Какой толк оглядываться назад? Это не помогает.
— Дорогая мисс… Прошу прощения, миссис Олсдейл, вы слишком прагматичны. Находчивости вам не занимать, но недостает героизма.
— По-вашему, это героизм? Когда по прошествии времени приукрашаешь свои не слишком достойные поступки?
— Не слишком достойные? — спросил лорд Вон. — Вспомните Одиссея. Он хитер, изворотлив, вступает в связь с множеством женщин… и при этом герой!
Перечень характеристик против воли напомнил о человеке, живущем ныне, от которого не отделаешься, просто закрыв книгу. Раздумья о его грехах не могли спасти от скучного праздника. Различить голос в шумном гомоне было невозможно, но Летти чувствовала присутствие мужа спиной, точно прицепившуюся колючку.
— Одиссея таким придумали, — рассеянно возразила она.
