Джек отвел глаза в сторону. Необходимо было все обдумать. Наконец он сказал:
– Кто бы он ни был, намерения свои он изложил предельно четко. Сокровища в обмен на Шейлу. Теперь у нас уж точно нет выбора: мы обязаны найти сокровища Клеопатры.
– Мы можем попытаться найти не сокровища, а Шейлу и освободить ее.
– Как ее искать? Где? Я уверен только в том, что спрятали ее хорошо. Когда у нас в руках будут сокровища, мы сможем поторговаться. Без этого у нас ничего не получится. Не плачь, Диана, я обещаю тебе: мы вернем Шейлу, поверь.
– Поверить тебе? – закричала Диана. – Поверить, когда ты знаешь того, кто ее похитил, и не хочешь назвать его имя? Да я скорее поверю тому мерзавцу, который это сделал!
Джек крепко схватил Диану за запястья, встряхнул ее так, что злополучная записка, выпав у него из руки, плавно опустилась на пол.
– Ты не понимаешь. Этот человек будет следить за тем, чтобы мы и близко не появлялись у того места, где он держит Шейлу. В этом случае он убьет и ее и нас. Убьет он Шейлу и в том случае, если не получит сокровища Клеопатры. Это же так просто.
– Я знаю, что ты ненавидишь меня, – заговорила Диана, задыхаясь от гнева. – Но я и не думала, что настолько ненавидишь. Какой же ты мерзавец, Джек! Бездушный, бессердечный! Почему ты всегда думаешь только о себе? Ведь Шейла – моя мать, слышишь ты, негодяй! Я только сейчас начинаю понимать, что это значит для человека – родная мать. Шейла столько лет мечтала о нашей встрече. Ей так мало нужно было от меня – немного внимания, немного любви. Эх, да разве ты способен понять! Я не допущу, чтобы она умерла из-за меня!
– Тогда нам прежде всего нужно найти последний ключ.
– Это моя ошибка, – сказала Диана, поворачиваясь спиной к Джеку. – Мне нужно было сразу идти к Шейле, а я вместо этого... – Она неожиданно замолчала, задумалась и продолжила уже совершенно другим тоном: – Все дело в прошедшей ночи, не так ли? Они видели нас с тобой вместе и решили, что теперь мы с тобой заодно. Найдем сокровища и оставим их себе. Постой, постой, ты говорил, что если нам удастся найти сокровища, ты получишь обратно Беч Хэвен. Значит, тот человек, в руках которого находится Шейла, – нынешний владелец Беч Хэвена. Так?
Джек предпочел промолчать. Он подошел к окну и выглянул на улицу. На горизонте виднелась вершина Большой Пирамиды.
Чуть позже Джек повернулся к слуге и спросил его через Диану:
– В доме есть еще кто-нибудь?
– Нет, – ответил тот. – Я единственный слуга моей госпожи.
– Не понимаю, – проворчал Джек. – Что заставило ее жить в такой дыре? Да еще практически без охраны.
– Эта деревня расположена рядом с пирамидами, – задумчиво ответила Диана.
Диана вспомнила о том, как Шейла рассказывала ей про пирамиды, в тени которых они встречались со Стаффордом, в тени которых появилась на свет их дочь. Конечно же, ей хотелось жить как можно ближе к этому заветному для нее месту. Смотреть на пирамиды и вспоминать о своем коротком счастье. И вот теперь у бедной Шейлы не осталось ничего – ни счастья, ни мужа, ни свободы.
– А если мы не найдем сокровища? – прошептала Диана.
– У нас нет выбора, – твердо ответил Джек. – Мы должны его найти.
11
В поезде, который вез их на юг, к Асуану, Диана и Джек почти не разговаривали друг с другом. Диана смотрела в окно и думала о Шейле. На Джека ей и смотреть не хотелось. На сердце у нее было тревожно. Еще она думала о том, как странно устроен мир: сокровища Клеопатры, о которых всю жизнь мечтал ее отец, она должна теперь найти для того, чтобы спасти жизнь своей матери. Жизнь женщины, которую любил Стаффорд.
Только когда поезд, пыхтя и постукивая на стыках, проезжал Асьют – маленький городок на полпути к Асуану, Диана спросила Джека:
– А почему этот Хорнсби так тебя ненавидит?
– Это профессиональное, – сухо откликнулся Джек.
– И все?
– Я думаю, все.
– Не верю, – покачала головой Диана. – Наверняка было что-то еще. Уж тебя-то я знаю, Джек.
– Ну, может быть, еще из-за тех цветов, – пожал он плечами.
– Каких еще цветов?
– Тех самых, которые я прислал ему, когда профессор сидел в тюрьме. В Турции.
– Черт побери, а что он сделал? За что его посадили?
– Так, недоразумение вышло. Его приняли за конокрада.
– И почему же профессора приняли за конокрада?
– Потому что пропавшую лошадь местного губернатора нашли привязанной к его экипажу.
– Значит, он и в самом деле был конокрадом.
– Ну-у... не совсем.
Диана вздохнула.
Джек поудобнее откинулся на спинку дивана, посмотрел в окно и сказал:
– Видишь ли... Может быть, ты помнишь, как два года тому назад археологи со всего мира ринулись в Турцию раскапывать древнюю столицу хеттов?
– Ту, что в конечном итоге удалось найти именно тебе?
Джек скромно наклонил голову:
– Ее самую. Так вот, Хорнсби и я – мы шли, что называется, ноздря в ноздрю. Только я был один, а у него – команда из двадцати человек. Разумеется, он имел все основания рассчитывать на то, чтобы оказаться первым.
– Мошенник! Так, значит, это ты украл ту проклятую лошадь! И привязал ее к экипажу Хорнсби!
– Скажем лучше так: я предпринял кое-что для того, чтобы профессора продержали недельку в тюрьме. Зато он не мешал мне довести свое дело до конца.
– И ты при этом еще имел наглость послать ему цветы?
– Я хотел порадовать его, – пожал плечами Джек.
– Да, тогда он должен здорово тебя ненавидеть. И я его понимаю.
Джек ничего не ответил.
– Ты всегда готов на что угодно ради своей выгоды, Джек? – спросила Диана после недолгого молчания.
– Не думай, профессор Хорнсби вовсе не простак, – сказал наконец Джек. – Это тот еще тип, скажу тебе. Однажды, еще до Турции, по его приказу убили одного из моих людей. Это было в Перу.
– И именно у этого человека находится наша третья кошка! – с досадой воскликнула Диана.
– Ирония судьбы.
Джек прикрыл глаза, скрестил на груди руки и промолчал после этого до самого конца поездки.
Спустя пять часов они прибыли в Асуан.
Этот город, почти не тронутый цивилизацией, расположился в удивительно красивом месте, в излучине Нила, на южной границе Египта. Белый, чистый, тихий, он утопал в зелени пальм и садов. По берегам реки протянулись ряды древних валунов, серыми громадами нависавших над спокойными водами. Нил и его широкие отводные каналы, построенные еще при фараонах, бороздили целые флотилии фелюг. Сотни парусов тянулись до самого горизонта, сверкая в лучах африканского солнца. Среди невысоких белых домиков тут и там виднелись черепичные крыши европейских вилл – многие английские аристократы любили проводить зимние месяцы в этом райском уголке.
