Я целую Луну и говорю, что папа вернется завтра, а потом мы втроем поедем отдыхать. Когда я целую Кармен, она едва смотрит на меня.
— Надеюсь, завтра ты приедешь вовремя? Хотелось бы не опоздать на самолет, — язвит она.
В машине я вздыхаю так, как вздохнул на последней минуте матча «Аякс» — «Торино»[35]в финале Кубка УЕФА 1992 года, когда мяч пронесся над головой Стенли Менцо[36], ударил в перекладину ворот и отскочил обратно в поле.
Фрэнк сжимает мою руку, я громко врубаю «Фан Лавин Криминалз», и мы вливаемся в пятничную вечернюю пробку на трассе А4. Но меня это не бесит. Главное, что я вырвался из дому.
Пьянка оборачивается для меня катастрофой. Я проглотил экстези и возбужден сверх меры. Мои коллеги с восторгом наблюдают за тем, как я тискаю Наташу в «Байя».
► Наташа (23) — наша новая стажерка. У нее пирсинг в пупке, и это ей очень идет.
Мод шепчет мне на ухо, что для моего имиджа будет лучше, если я сейчас же остановлюсь. Я соглашаюсь. Уже половина пятого, и меня ждет Роза. Прежде чем Мод успевает осознать, что я делаю, мой язык уже проскальзывает ей в рот. Фрэнк оттаскивает меня. Я смеюсь.
► «Байя бич клаб». Официанты (м/ж) с накачанными торсами днем занимаются в спортивном колледже, а по вечерам разносят коктейли в пляжной одежде, под строгим запретом «смотри, но не трогай». Даже по меркам Роттердама выглядит это довольно вульгарно.
— Давай пошли в отель, — говорит он.
— Я не пойду в отель, я возвращаюсь в Амстердам.
— Ради всего святого, ты же пил всю ночь да еще выпил таблетку!
— У меня свидание. — Я с вызовом смотрю на Фрэнка. — С девушкой.
— Постой-ка, дай угадаю. У тебя роман.
— Да. Вот уже четыре месяца. И ее зовут Роза. Что-нибудь еще хочешь узнать?
— Нет. Я уже все знаю. Это та девушка, с которой я говорил по телефону в «MIU», пока ты был в туалете, и с которой ты с тех пор целыми днями переписываешься.
— Да. И что с того? (Ну давай, говнюк, устрой мне разнос, если посмеешь.)
Фрэнк не устраивает никакого разноса.
— Надеюсь, Роза помогает тебе выжить, Дэнни.
Вскоре я уже мчусь на скорости 180 километров в час по трассе А4 в сторону Амстердама Уд-Вест. На полпути я получаю эсэмэску. МОД моб.
Дэн, дружище, я давно в курсе. Та девушка с карнавала. Постарайся, чтобы Кармен ничего не узнала. И Томас с Анной. Удачи тебе и хорошего отдыха с Кармен. Целую.
10
Господь, Он милостив к тому.
Кто сомневается, не зная, что к чему…
Bruce Springsteen, песня «Brilliant Disguise» из альбома «Tunnel of Love» (1987)
Дверь в ее подъезд открывается под жужжание домофона и радостный возглас «Привет!». Я взбегаю по лестнице и вижу, что ее квартира не заперта. Когда я захожу, Роза лежит в постели, раскинув руки для приветственных объятий. Ее упругие груди торчат из-под одеяла. Я быстро раздеваюсь, ни на секунду не спуская с нее глаз. Наваливаясь на нее, я чувствую, какая она нежная и теплая. Мы не тратим время на прелюдию и сразу же предаемся безудержному сексу. Потом она кладет голову мне на грудь, и мы оба тотчас засыпаем.
Когда я просыпаюсь, я чувствую, как что-то опускается на кровать. Я открываю глаза, еще заспанные, и вижу, что Роза снимает халат. Она снова проскальзывает под одеяло и целует меня в лоб. На кровати поднос с круассанами и чай. Я растроган.
— Что такое, дорогой? — спрашивает Роза.
— Когда я вижу, как ты за мной ухаживаешь, мне становится так тепло, так уютно.
— Ты этого заслуживаешь, — нежно произносит она.
Бац! Ну все, шлюзы открыты. Жалость к самому себе все-таки прорывается. Я начинаю плакать, впервые в присутствии Розы. Она обнимает меня, потом передает мне чашку с чаем. Я не смею сказать Розе, почему вдруг почувствовал себя таким дерьмом. Что даже не могу хранить ей верность. Или, по крайней мере, быть с ней честным. Я ни слова не говорю ни о новой стажерке, ни о Мод. Вместо этого я начинаю говорить про Кармен:
— Думаю, на этой неделе я скажу Кармен, как я несчастлив, каким неверным мужем был все это время. Я больше не могу держать это в себе, и так больше продолжаться не может. Я начинаю себя ненавидеть.
Роза задумчиво смотрит в свою чашку.
— Я бы на твоем месте очень серьезно подумала, действительно ли ты хочешь быть настолько честным, — говорит она после короткого молчания. — Будет ли Кармен счастлива от твоей самокритики после стольких лет совместной жизни? И что она будет с этим делать? Ты не можешь так с ней поступить. Во всяком случае, сейчас.
Я пожимаю плечами:
— Может, я даже признаюсь ей в том, что у меня роман. По крайней мере, это будет для нее поводом возненавидеть меня.
Роза вздрагивает:
— Но… ты не можешь так поступить! Это было бы…
— Да, это может означать конец нашему браку. И что? Может, я именно этого и хочу. Я не уверен в том, что люблю Кармен.
Вот оно. Впервые я произнес это вслух.
Роза смотрит мне прямо в глаза.
— Ты любишь Кармен, — спокойно произносит она. — Я это вижу — по тому, как ты говоришь о ней, даешь почитать ее сообщения. Вы дарите друг другу любовь и счастье. Сейчас ты несчастлив, но ты все равно ее любишь. Иначе ты никогда не сделал бы того, что делаешь для нее сейчас.
— Например, встречаюсь с тобой? — цинично замечаю я.
— Ерунда, — твердо говорит она, — это не имеет никакого отношения к тому, какие чувства ты испытываешь к Кармен. Со мной ты получаешь тепло, которое Кармен уже не может тебе дать. Поэтому ты и стремишься ко мне. Ты не можешь жить без этого тепла. — Я вижу, что у нее начинает дрожать нижняя губа. — И я тоже… поначалу я еще могла с этим справиться, смириться с унизительной ролью второго плана. Но мое чувство к тебе становится все сильнее… — Она всхлипывает. — Может быть, нам стоит крепко подумать о том, чтобы остановиться, пока еще это в наших силах…
Она склоняет ко мне голову. Я чувствую, как мне на щеку капает слеза.
— Я не хочу прерывать наших отношений, Роза, — тихо говорю я. — Я не могу жить с…
